Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
"Ижевский государственный технический университет"
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине: "Философия"
на тему: "Либерализм и тоталитарный режим"
Выполнила: студентка гр. 4-60-4/З/
Васильева Е.П.
Проверил: Джейранов Ф.Е.
Ижевск,2011
Тоталитарный режим - основанный на полном господстве государства над всеми сторонами жизни общества, насилии, уничтожении демократических свобод и прав личности.
Советский период - один из самых сложных и противоречивых периодов истории России, который принято сегодня называть тоталитарным. По словам Джейранова.Ф.Е. советский вариант тоталитаризма представляется как явление, связанное не только с процессами индустриализации и соответствующими процессами изменения человека, но и с архетипами российской культуры, с такими устойчивыми константами национального сознания, как вера в мессианское предназначение, харизматичность верховной власти, эгалитарный дух общины с его круговой порукой и др.
Феномен тоталитаризма характеризуется, прежде всего, тремя основными признаками, взаимосвязанными и взаимообусловленными:
1. абсолютная власть, полное господство идеологической, социально- политической системы над человеком, государства над обществом;
2. очень мощная целенаправленная индоктринация, основанная на мифах и апеллирующая не столько к разуму, сколько к эмоциям и имеющая своей целью заставить людей поверить в истинность господствующей доктрины и справедливость ее лозунгов и целей;
3. принципиальная аморальность и полное презрение к человеку.
Тоталитаризм готов принести в жертву все и всех: морально то, что способствует укреплению системы, даже если для этого нужно уничтожить по тем или иным признакам миллионы людей.
Советский тоталитаризм как историко - социокультурный феномен имеет некоторые характерные особенности. Одна из них - дистанция между заемной у внешнего общемирового контекста формой и ее заполнением, взятым из глубин архаической традиции. Используя семантику, набор образов, номинаций политических институтов, советский режим наполняет их естественным для себя содержанием, что приводит к отчуждению их действительной сущности: юридизированный произвол облекается в форму права; представительные институты обретают форму парламентских советов; специфическая мифология, привлекающая семантику и формы научного знания, апеллирующая к сциентистским идеям и, собственно, философским ценностям, оформляет себе в формах философии, идеологии, гуманитарного знания. Другая - принципиальная неоптимальность системы, что нужно рассматривать как отчуждение субстанциональной рациональности. Логика системы технологическая, организационная - в принципе ориентирована не на оптимизацию, а на некоторые внерациональные ориентиры. Наконец, в отличии от других вариантов советский вариант в известном смысле стал продуктом социального творчества большинства населения, иллюзорным воплощением его вековых идеалов, чаяний и надежд. Этот режим не только был глубоко укоренен в ткань социальных отношений, но и в результате различных длительных манипуляций настолько изменил "человеческий материал", что неприятие свободного и цивилизованного образа жизни еще долго будет характерно для многих социальных слоев.
При философском анализе такого сложного явления, как советский тоталитаризм, при попытке дать более или менее адекватную философскую интерпретацию важно найти такой метод исследования, который позволил бы рассматривать в единстве объективные общественные структуры и соответствующие им идеологемы, а также те мировоззренческие представления, которые порождались сцеплением идеологических и общественных структур. Для обозначения указанных компонентов следует использовать термин призма - теоретические зарисовки тех или иных фрагментов социальной жизни, которые высвечивают грани общественной тотальности - "развитой конкретности, раскрывают действительное и смысловое их единство, но не разрушают при этом целостность исследуемого предмета". Джейранов.Ф.Е. утверждал что, при этом важно иметь в виду положение, что социально- философское осмысление выражает переход от описания внешних форм объединения людей к утверждению внутренних форм консолидации через диалог, коммуникации, скрытые социально- психологические процессы, через все многообразие общественные структуры. Этот процесс можно назвать переходом от классического к неклассическому типу рациональности и ее философского постижения. тоталитарный режим либерализм
В механизме тоталитаризма можно выделить ряд способов манипуляций, успешно реализованных в советском обществе. Это, прежде всего, целостная дезориентация и культивирование мнимой заинтересованности в тоталитарных порядках, а также привитое одномыслие и превращение во врага. В совокупности они представляют собой экзистенциальное измерение образа жизни в тоталитарном обществе, охватывают все основные мотивации жизнедеятельности человека - его ценностные ориентации, индивидуальные интересы, мышление и убеждения. Сверхзадачей всех видов манипуляций является "установление такой многомерной связи между отчуждением личности и ее самоотчуждением, которая бы скрывала как первое, так и второе, создавала бы фальшивую действительность, иллюзию гармонии, в крайнем случае, позитивный компромисс с реальностью"
Либерализм - идеологическое и политическое течение, объединяющее сторонников демократических свобод свободного предпринимательства.
Либерализм - идейное общество политического течение, возникшее в европейских странах в 17-18 вв. и провозгласившее принципы гражданских, политических, экономических свобод. Истоки либерализма - в концепциях Дж. Локка, физиократов, А.Смита, Ш.Монтекье и др., направленных против абсолютизма и феодальной регламентации. Идеи либерализма получили первое воплощение в Конституции США и Декларации прав человека и гражданина во Франции. В 19-20 вв. сформировались основные положения либерализма: гражданское общество, права и свободы личности, правовое государство, демократические политические институты, свобода частного предпринимательства и торговли. Современный либерализм исходит из того, что механизм свободного рынка создает наиболее благоприятные предпосылки для эффективной экономической деятельности, регулирования социальных и экономических процессов; вместе с тем постоянное вмешательство государства необходимо для поддержания нормальных условий конкуренции. В последние десятилетия происходит сближение идей либерализма, консерватизма и социальной демократии.
Литература
1. Джейранов Ф.Е. " Феномен отчуждения человека в исторических науках"
2. Ермаков Ю.А. "Манипуляции личности. Смысл, приемы, последствия"
3. Ожегов С.И. "Толковый словарь русского языка"
4. Бородулин В.И., Горкин.А.П., "Энциклопедический словарь"
5. Гайда.А.С., Китаев.В.В., Социализм сегодня: ситуация выбора// Социализм и Россия"
6. Васильев Л.С. Вместо введения: Дискуссия " Тоталитаризм- явление XX века"
7. Ю. Борисов, Голубев А, "Тоталитаризм и отечественная история // Тоталитаризм как исторический феномен"
Размещено на Allbest.ru
Идеология как совокупность оценок и суждений, на которых строится понимание процессов социальной действительности. Отличие идеологии от философии. Характеристика базовых положений основных видов современной идеологии: либерализма, консерватизма и других.
контрольная работа , добавлен 08.02.2013
Происхождение государства. Сущность государства. Формы правления. Формы государственного устройства. Политический режим. Государство и гражданское общество.
реферат , добавлен 22.01.2003
Современный этап исторического развития. Усложнение взаимосвязей между всеми сторонами жизни общества, между континентами, странами, регионами. Понятие мировоззрения и его структура. Познавательный, эмоционально-волевой и ценностно-нормативный компоненты.
реферат , добавлен 10.06.2012
Мультикультурализм: понятие и содержание, основные этапы и принципы развития, роль и значение в современном обществе. Закономерности существования современного общества как совокупности культур. Взаимосвязь либерализма и права, его философские основы.
контрольная работа , добавлен 30.01.2016
Отношение Струве в марксистской философии, критика марксистской теории социальной революции. Понимание социализма, причины формирования радикально-революционного характера марксистского учения. Суть либерализма и его преимущества, концепция государства.
контрольная работа , добавлен 18.11.2009
Тоталитарные государства - превращение человека в контролируемый "винтик" государственной машины. Разочарование в общественных идеалах, выраженное в произведениях (антиутопиях) писателей ХХ века о возможности образования "негативных" социальных систем.
реферат , добавлен 07.05.2009
Проблема развития общества в истории философии. Исторический процесс в материалистической концепции Маркса. Вопрос смысла жизни человека. Понятие и виды социальной мобильности. Стратификация современной России. Форма правления, типы политических режимов.
контрольная работа , добавлен 03.03.2011
Возникновение традиционной арабо-исламской философии. Рассмотрение трех основных этапов развития исламской философии: классический, позднее Средневековье, современность. Школы и течения: калам, восточный аристотелизм, исламский либерализм, суфизм.
реферат , добавлен 07.05.2015
Теоретическое представление и реальная жизнь общества, выраженное категорией бытия. Детальное рассмотрение духовной жизни общества, сферы нравственности. Эстетические формы духовной жизни. Понимания красоты общечеловеческой и "надчеловеческой" сущности.
реферат , добавлен 16.10.2010
Основные факторы, определяющие политическую жизнь общества. Общественные отношения. Государственная власть и виды политических режимов. Возможно ли на практике полное единство морали и политики и, какова политическая роль интеллигенции в обществе?
Тоталитаризм возник не сам по себе, как "инцидент политической и цивилизационной метаморфозы нескольких западных стран, как нечто, что не может возникнуть снова. Он является постоянно присутствующей тенденцией западной цивилизации и неизбежным последствием вырождения либеральной демократии в возрастающую милитаризацию и неолиберализм в рамках генезиса современного капитализма. Сегодня он возникает в новой форме, в своем главном и глобальном облике, в облике либерального тоталитаризма .
Новизна постмодернистского или неототалитаризмом состоит в следующем.
1. Одна из важнейших опор тоталитаризма XIX в. является модель жизни "счастливого робота", хорошо оплачиваемого, обращенного в первую очередь к приобретению вещей и денег, заинтересованного в ограниченной отрицательной свободе (свободе вмешательства в его частную жизнь), но непонимающего, что эта приватность существенно нарушена средствами манипуляции его сознанием и его потребностями.
2. Постмодернистский тоталитаризм, выступая под флагом либерализма, отрицает его, поскольку навязывает всему миру свое понимание этих ценностей, часто грубейшими способами, включая и войну. Идеология неолиберализма имеет ярко выраженные имперские свойства, так как это идеология "завоевания мира во имя свободы и демократии", стремления насильно делать людей счастливыми по меркам своих интересов.
4. Либеральный тоталитаризм вытекает из связи и взаимодействия трех ключевых факторов: неолиберального капитализма, планетарного насилия и сверхсовременных технологий; на этой основе создается экономическое, политическое и военное превосходство, с помощью которого "новый порядок" или правит миром, или стремится править. Сверхсовременная технология, находится в непосредственной функции капитала, который становится все более милитаризованным. В обществах, которые считают себя исключительно либеральными, зарождается новое полицейское государство, все больше вторгающееся в жизнь гражданского общества.
5. Имеется связь либерального тоталитаризма и политического смысла глобализации ("американизация мира"), имеющего свойство введения планетарной системы страха. Только такой тип тоталитаризма, в отличие от предшествующих, имеет планетарный масштаб, он имеет средства (экономическую, технологическую, военную, политическую и пропагандистскую мощь), которые подкрепляют такие амбиции больше, чем когда-либо ранее.
6. Большую роль играет манипуляция сознанием масс через ТВ. Поэтому, править - сегодня больше, чем когда-либо, означает владеть информацией, а значит и массовым сознанием. Весть формирует и разрушает не только сознание, но и подсознание.
Феномен либерального тоталитаризма сегодняшнего дня и ближайшего будущего обозначился в 50-е годы XX в.
Но только после краха социализма, вместе с превращением США в ничем не ограниченную, доминантную военную силу в мире, либеральный тоталитаризм начинает все больше приобретать черты завершенных системных, политических и идеологических качеств. Либеральный тоталитаризм сегодня стремится также к планетаризации цивилизации западного типа, его американском варианте, "изображая" толерантность и разнообразие. (3) Феномен либерального тоталитаризма показался мне достаточно интересным. Иначе его можно было бы назвать "вырождающейся демократией", где только внешне заметны либеральные ценности, а внутри - "вызревают" интересы государства, связанные с тенденцией к глобальному соперничеству. Для современного либерального тоталитаризма характерно то, что он направлен на борьбу с тоталитаризмом, а по существу стремится к тотальному покорению, даже к уничтожению других.
Чтобы приступить к лечению наших либералов, надо понять, в чём заключается «положительная программа» либерализма, то есть самооправдание либерала в его собственных глазах. В идейном смысле она достаточно проста и (говоря научным стилем) вытекает из «прогрессивного» позитивистского линейного взгляда на исторический процесс. Если мы согласимся, что мир развивается «позитивно и линейно», то придётся согласиться и с существованием лидеров прогресса — «цивилизованных народов», а все остальные народы автоматически попадают в «развивающиеся», отсталые и даже варварские и дикие. Кстати, термины «развитые» и «развивающиеся» страны общепризнанны «мировым сообществом», и никого это не смущают, хотя, если вдуматься, от них попахивает расизмом.
Из позитивистского «научного» постулата либералами делается политический вывод, о котором они не всегда говорят, но часто проговариваются, когда ситуация становится горячей, как на Украине, что «западная цивилизация», и в лице своей бандеровской марионетки, всегда права. Что бы она ни делала, как бы ни убивала на Украине «пророссийских сепаратистов», даже детей, потому что «западная цивилизация» всегда права по отношению к отсталым народам и «варварам», в данном случае русским. Заметим, что эти определения российского народа стали общим местом у бандеровцев, но западный слух это нисколько не режет.
Небезызвестный «политолог» Латынина с «Эха» прямо заявила, что западная цивилизация должна противостоять «варварам» с Ближнего Востока, даже если это беженцы, спасающиеся от ужасов войны.
Почему? Очень просто: потому что «цивилизация» усиливается за счёт «варваров» и движет вперёд дело «мирового прогресса». Поэтому любое цивилизованное зверство оправдывается либералами тем, что оно, так или иначе, служит делу «прогресса человечества», который выступает, таким образом, настоящим кровавым идолом либерализма. Соответственно, любой успех «варваров» наносит ущерб не только отдельным «цивилизованным» странам, но и делу "мирового прогресса".
Поэтому Западом оправдываются все «цивилизованные» сукины сыны, все их преступления против «недоцивилизованных» народов и стран, то есть ещё не контролируемых Западом, поскольку они действуют, в конечном итоге, в интересах «западной цивилизации» и «мирового прогресса». Поэтому для «мирового сообщества» «цивилизованные» кровь и слёзы безмерно ценнее любых не европейских и не американских. Поэтому наш либерал всегда готов вычистить сапоги европейскому либералу, по словам Ф.М. Достоевского, токмо ради «прогресса человечества».
Хотя линейная позитивистская историческая концепция — это не более чем один из самых ранних проевропейских взглядов на исторический процесс, а в политическом отношении просто идеологическая диверсия, она всё ёщё господствует в «научном мировом сообществе». Альтернативная цивилизационная историческая концепция, представленная, в частности, историками с мировыми именами Арнольдом Тойнби и Львом Гумилёвым, третируется и шельмуется либеральным общественным мейнстримом как ненаучная, хотя именно она позволяет гармонизировать международные отношения.
Если отвлечься от либеральных прогрессивно-позитивистских спекуляций, а привлечь цивилизационный и другие взгляды на историю, то придётся признать, что диктаторские режимы были, есть и будут: они неизбежно следуют за периодами хаоса и распада общества, после смут, расколов и революций. В Древнем мире диктатуры, демократии и олигархии всегда соседствовали друг другу, и Аристотель не видел особых преимуществ ни у одной из этих форм общества: все они хороши по-своему.
Сегодня модно называть диктатуры «тоталитарными», но суть дела от этого не меняется — это всё равно диктат определённой идеологии, и можно говорить лишь о степени технологичности её осуществления. В этом смысле, диктат либеральной «демократической» идеологии в мире является сегодня так же тоталитарным.
Между прочим, Карл Маркс, видимо, понимая историческую данность диктатуры, оснастил свою теорию построения коммунистического «царства свободы» концепцией «диктатуры пролетариата». И действительно, именно благодаря этой диктатуре российские марксисты сумели преодолеть хаос после революционного переворота 1917 года (социалистической / коммунистической революции), удержать за собой власть и сохранить целостность России, хотя бы советском виде. Поэтому обвинять Сталина и его большевиков в «диктатуре пролетариата» и в «тоталитаризме» просто глупо.
С другой стороны, термин «тоталитаризм», то есть абсолютная тотальная власть, имеет западноевропейское происхождение, а именно гитлеровское. Именно Гитлер кричал на весь мир о тотальной войне с Россией, он вообще любил страшные и предельные эпитеты, в данном случае они означали войну с Советской Россией на уничтожение.
Где-то в конце ХХ века эпитет «тоталитарный» взяли на вооружение либеральные политологи, причём опять с антироссийскими целями. Чтобы идеологически поставить на одну доску Гитлера и Сталина, они объединили их звучным именем «тоталитарные диктаторы». В этом, видимо, сказывается европейская любовь к ярким оскорблениям своих политических противников: они всегда у них «кровавые палачи» и «преступные режимы», а европейцы на таком фоне предстают, естественно, в белых штанах.
В действительности, за тоталитарными обвинениями скрывается большая идеологическая ложь. Если стать на эту точку зрения, то современный Запад уже превзошёл в тоталитарности своей пропаганды и Гитлера, и Сталина, об этом говорят, хотя бы, разоблачения электронной слежки спецслужб США Сноуденом, откровения американских «экономических убийц», практика тайных тюрем ЦРУ и узаконенные (!) пытки заключённых.
При этом надо иметь в виду, что Гитлер — это ультранационалистическая диктатура, продукт «национальной революции», а Сталин — диктатура пролетариата, продукт интернациональной социалистической революции, почувствуйте разницу. Ведь это такая разница, которая сделала их смертельными врагами.
Заметим, что на Украине в феврале 2014 года произошла именно «национальная революция», по утверждениям её апологетов, и сегодня мы воочию наблюдаем диктаторские и тотальные пропагандистские черты у победившего бандеровского режима, который, набравшись «достоинства», обозвал своих политических противников «колорадами», «сепарами», «донбаунами» и «лугандонами».
Эти унизительные и обесчеловечивающие клички говорят не просто о бандеровской диктатуре, но бандеровско-нацистской. Что не удивительно: она имеет одинаковые с гитлеровской диктатурой корни в «национальной революции». Причём абсолютизм бандеровцев в информационно-культурной сфере дошёл до идиотизма, вроде составления международных «белых» и «чёрных» списков по критерию «украинскости» (бандеровщины).
Только внешнее давление со стороны Европы заставляет бандеровский режим соблюдать хоть какие-то приличия, и маскировать гитлеровские кресты своих Шухевичей, бесчеловечные намерения в отношении своих противников. Примечательно, что Рада приняла закон о «декоммунизации», осуждающий вообще тоталитаризм, но профашистские партии Киевом нисколько не преследуются, что только подтверждает его нацизм гитлеровского толка. Кстати, Гитлер тоже подписался бы под «декоммунизацией», здесь Порошенко достиг поставленной нацизмом цели.
…Из этого следует, что в «тоталитарном вопросе» здравый смысл и логика «не отдыхают», как иногда говорят обозреватели, они сознательно игнорируются и Европой, и Америкой. Чтобы доказать это миру, нужно показать нищету либеральной идеологии, её тоталитаризм, и повернуться лицом к нормальному, действительно общечеловеческому цивилизационному взгляду на историю, отправив на свалку истории линейный позитивизм.
P.S. Несколько фото для иллюстрации практических технологий.
"Парад зомби", живые мертвецы. Молодежь, насмотревшись соответствующей кино и телепродукции, начитавшись книг про вампиров, зомбаков и орков, протестив "безобидные и забавные" игровые приложения, массово готовится к "могиле". Шутейно, конечно, это ведь так забавно - копировать героев навязанных полюбившихся фильмов и книг.
И это не Украина, Карл, это Питер, культурная столица России.
Один российский сенатор (!) предложил недавно уголовно преследовать инакомыслящих за «оправдание» сталинизма-тоталитаризма. Этот факт, что называется, вопиёт, ведь из него следует, что на самом верху в некоторых головах царит самый настоящий бардак. Мы понимаем, конечно, что он царит в либеральных головах, но от этого не легче.
Чтобы приступить к лечению наших либералов, надо понять, в чём заключается «положительная программа» либерализма, то есть самооправдание либерала в его собственных глазах. В идейном смысле она достаточно проста и (говоря научным стилем) вытекает из «прогрессивного» позитивистского линейного взгляда на исторический процесс. Если мы согласимся, что мир развивается «позитивно и линейно», то придётся согласиться и с существованием лидеров прогресса - «цивилизованных народов», а все остальные народы автоматически попадают в «развивающиеся», отсталые и даже варварские и дикие. Кстати, термины «развитые» и «развивающиеся» страны общепризнанны «мировым сообществом», и никого это не смущают, хотя, если вдуматься, от них попахивает расизмом.
Из позитивистского «научного» постулата либералами делается политический вывод, о котором они не всегда говорят, но часто проговариваются, когда ситуация становится горячей, как на Украине, что «западная цивилизация», и в лице своей бандеровской марионетки, всегда права. Что бы она ни делала, как бы ни убивала на Украине «пророссийских сепаратистов», даже детей, потому что «западная цивилизация» всегда права по отношению к отсталым народам и «варварам», в данном случае русским. Заметим, что эти определения российского народа стали общим местом у бандеровцев, но западный слух это нисколько не режет.
Небезызвестный «политолог» Латынина с «Эха» прямо заявила, что западная цивилизация должна противостоять «варварам» с Ближнего Востока, даже если это беженцы, спасающиеся от ужасов войны.
Почему? Очень просто: потому что «цивилизация» усиливается за счёт «варваров» и движет вперёд дело «мирового прогресса». Поэтому любое цивилизованное зверство оправдывается либералами тем, что оно, так или иначе, служит делу «прогресса человечества», который выступает, таким образом, настоящим кровавым идолом либерализма. Соответственно, любой успех «варваров» наносит ущерб не только отдельным «цивилизованным» странам, но и делу "мирового прогресса".
Поэтому Западом оправдываются все «цивилизованные» сукины сыны, все их преступления против «недоцивилизованных» народов и стран, то есть ещё не контролируемых Западом, поскольку они действуют, в конечном итоге, в интересах «западной цивилизации» и «мирового прогресса». Поэтому для «мирового сообщества» «цивилизованные» кровь и слёзы безмерно ценнее любых не европейских и не американских. Поэтому наш либерал всегда готов вычистить сапоги европейскому либералу, по словам Ф.М. Достоевского, токмо ради «прогресса человечества».
Хотя линейная позитивистская историческая концепция - это не более чем один из самых ранних проевропейских взглядов на исторический процесс, а в политическом отношении просто идеологическая диверсия, она всё ёщё господствует в «научном мировом сообществе». Альтернативная цивилизационная историческая концепция, представленная, в частности, историками с мировыми именами Арнольдом Тойнби и Львом Гумилёвым, третируется и шельмуется либеральным общественным мейнстримом как ненаучная, хотя именно она позволяет гармонизировать международные отношения.
Если отвлечься от либеральных прогрессивно-позитивистских спекуляций, а привлечь цивилизационный и другие взгляды на , то придётся признать, что диктаторские режимы были, есть и будут: они неизбежно следуют за периодами хаоса и распада общества, после смут, расколов и революций. В Древнем мире диктатуры, демократии и олигархии всегда соседствовали друг другу, и Аристотель не видел особых преимуществ ни у одной из этих форм общества: все они хороши по-своему.
Сегодня модно называть диктатуры «тоталитарными», но суть дела от этого не меняется - это всё равно диктат определённой идеологии, и можно говорить лишь о степени технологичности её осуществления. В этом смысле, диктат либеральной «демократической» идеологии в мире является сегодня так же тоталитарным.
Между прочим, Карл Маркс, видимо, понимая историческую данность диктатуры, оснастил свою теорию построения коммунистического «царства свободы» концепцией «диктатуры пролетариата». И действительно, именно благодаря этой диктатуре российские марксисты сумели преодолеть хаос после революционного переворота 1917 года (социалистической / коммунистической революции), удержать за собой власть и сохранить целостность России, хотя бы советском виде. Поэтому обвинять Сталина и его большевиков в «диктатуре пролетариата» и в «тоталитаризме» просто глупо.
С другой стороны, термин «тоталитаризм», то есть абсолютная тотальная власть, имеет западноевропейское происхождение, а именно гитлеровское. Именно Гитлер кричал на весь мир о тотальной войне с Россией, он вообще любил страшные и предельные эпитеты, в данном случае они означали войну с Советской Россией на уничтожение.
Где-то в конце ХХ века эпитет «тоталитарный» взяли на вооружение либеральные политологи, причём опять с антироссийскими целями. Чтобы идеологически поставить на одну доску Гитлера и Сталина, они объединили их звучным именем «тоталитарные диктаторы». В этом, видимо, сказывается европейская любовь к ярким оскорблениям своих политических противников: они всегда у них «кровавые палачи» и «преступные режимы», а европейцы на таком фоне предстают, естественно, в белых штанах.
В действительности, за тоталитарными обвинениями скрывается большая идеологическая ложь. Если стать на эту точку зрения, то современный Запад уже превзошёл в тоталитарности своей пропаганды и Гитлера, и Сталина, об этом говорят, хотя бы, разоблачения электронной слежки спецслужб США Сноуденом, откровения американских «экономических убийц», практика тайных тюрем ЦРУ и узаконенные (!) пытки заключённых.
При этом надо иметь в виду, что Гитлер - это ультранационалистическая диктатура, продукт «национальной революции», а Сталин - диктатура пролетариата, продукт интернациональной социалистической революции, почувствуйте разницу. Ведь это такая разница, которая сделала их смертельными врагами.
Заметим, что на Украине в феврале 2014 года произошла именно «национальная революция», по утверждениям её апологетов, и сегодня мы воочию наблюдаем диктаторские и тотальные пропагандистские черты у победившего бандеровского режима, который, набравшись «достоинства», обозвал своих политических противников «колорадами», «сепарами», «донбаунами» и «лугандонами».
Эти унизительные и обесчеловечивающие клички говорят не просто о бандеровской диктатуре, но бандеровско-нацистской. Что не удивительно: она имеет одинаковые с гитлеровской диктатурой корни в «национальной революции». Причём абсолютизм бандеровцев в информационно-культурной сфере дошёл до идиотизма, вроде составления международных «белых» и «чёрных» списков по критерию «украинскости» (бандеровщины).
Только внешнее давление со стороны Европы заставляет бандеровский режим соблюдать хоть какие-то приличия, и маскировать гитлеровские кресты своих Шухевичей, бесчеловечные намерения в отношении своих противников. Примечательно, что Рада приняла закон о «декоммунизации», осуждающий вообще тоталитаризм, но профашистские партии Киевом нисколько не преследуются, что только подтверждает его нацизм гитлеровского толка. Кстати, Гитлер тоже подписался бы под «декоммунизацией», здесь Порошенко достиг поставленной нацизмом цели.
…Из этого следует, что в «тоталитарном вопросе» здравый смысл и логика «не отдыхают», как иногда говорят обозреватели, они сознательно игнорируются и Европой, и Америкой. Чтобы доказать это миру, нужно показать нищету либеральной идеологии, её тоталитаризм, и повернуться лицом к нормальному, действительно общечеловеческому цивилизационному взгляду на историю, отправив на свалку истории линейный позитивизм.
Политические, экономические и социокультурные изменения, имеющие место в современном мире, вовлекают фактически все без исключения страны во всеобъемлющую трансформацию существующего миропорядка. Важным средством реализации этой цели в интересах глобального управленческого сообщества становится утверждение в массовом сознании псевдонаучных концепций, созданных в целях защиты либерального социального уклада (как якобы демократического и горизонтально управляемого), сложившегося мирового разделения труда и геополитического расклада сил. И если самоидентификация Запада, начиная с 1950-х гг., осуществляется в рамках сменяющих друг друга доктрин постиндустриализма (включая такие его современные модификации, как «общество знания» и «сетевое общество»), обещающих человечеству свободное и обеспеченное будущее посредством развития технологий, то для характеристики альтернативных, тем более сопротивляющихся западной гегемонии режимов, стран, цивилизаций настойчиво продолжает использоваться понятие «тоталитаризм» (в значении государственного произвола, нарушения прав человека и т.п.).
В действительности, как отмечает В. Каменев , «за тоталитарными обвинениями скрывается большая идеологическая ложь. Если стать на эту точку зрения, то современный Запад уже превзошел в тоталитарности своей пропаганды и Гитлера, и Сталина, об этом говорят, хотя бы, разоблачения электронной слежки спецслужб США Сноуденом, откровения американских «экономических убийц», практика тайных тюрем ЦРУ и узаконенные (!) пытки заключенных» . Человечество становится свидетелем торжества агрессивного ультра-либерализма, требующего тотального мирового господства любой ценой, и превращения такого – тоталитарного –либерализма в либеральный тоталитаризм . Не удивительно, что словосочетание «либеральный тоталитаризм» и термины-синонимы («неототалитаризм», «информационный тоталитаризм», «soft-тоталитаризм», «light-тоталитаризм» и др.) все чаще становятся устойчивыми определениями при характеристике процессов и явлений в современном мире.
В этих условиях чрезвычайную важность приобретает задача четкого концептуального оформления понятия «либеральный тоталитаризм» и определения его черт, что представляется возможным на основе сравнительно-аналитического обзора и осмысления научно-философских трудов, посвященных данной тематике. Здесь стоит указать в качестве заслуживающих внимания и довольно высоких оценок на несколько работ современных российских авторов, уже предпринимавших в последнее время попытки подобного рода. Так, Р.Р. Вахитов производит обзор критики манипулятивных и репрессивных механизмов западного общества рядом западноевропейских левых интеллектуалов середины и второй половины XX столетия . В.А. Тузова рассматривает взгляды на проблему либерал-тоталитаризма как тоталитаризма информационного некоторых современных восточноевропейских и отечественных авторов . Работа К.П. Стожко и А.В. Чернова в целом представляет собой обзор библиографии критического анализа экономической модели нового тоталитаризма . Однако в своих выводах указанные авторы не пришли к концептуальному синтезу , к выделению упорядоченного перечня признаков либерального тоталитаризма, что и становится основной целью данной статьи.
Напомним, что концепт «тоталитаризм» впервые вводится в политологический дискурс итальянскими либералами-антифашистами Дж. Амендолой и П. Гобетти в начале 20-х гг. XX в. для критики установившегося режима Б. Муссолини. В ответ Дж. Джентиле предпринял попытку элиминации негативности, интерпретации тоталитаризма, релевантной идеологическим запросам итальянского фашизма. В следующем десятилетии в странах-лидерах «свободного» мира была взята на вооружение риторика, пытавшаяся использовать любые общие черты фашизма и советского социализма для объединения их под одной вывеской и тем самым морально-идеологической дискредитации последнего (ее, в частности, охотно использовали Л. Троцкий, У. Черчилль, Г. Трумэн ). Дальнейший этап –стремление подвести эти утверждения под прочный теоретический фундамент, что попытались сделать чуть раньше – Ф. фон Хайек (фашизм и нацизм – не реакция на социалистические тенденции, а неизбежное их продолжение и развитие) и К. Поппер (противопоставление «открытого» и «закрытого» общества), чуть позже – Х. Арендт (квинтэссенция тоталитарного правления –террор, а также идеология, навязывающая сверхсмысл, исполняющий законы Природы или Истории), К. Фридрих и З. Бжезинский (перечень определяющих признаков тоталитарного общества). К концу 1950-х – середине 1960-х гг., после выхода работ Х. Линца, Р. Арона и др., «каноническая» концепция тоталитаризма содержала уже полтора десятка черт, причем универсальность некоторых из них (таких, как отрицание традиционной морали и полное подчинение выбора средств поставленным целям, приверженность экспансионизму, всеобъемлющий контроль правящей партии над вооруженными силами и распространением оружия среди населения) вызывает определенное сомнение или недоумение.
Еще раз подчеркнем, что практически все теоретики тоталитаризма и их последователи утверждают несомненную (для них) тождественность коммунизма и нацизма как антидемократических режимов, существующих в оппозиции «свободному» обществу либерализма, «которое не знает объединяющей всех цели, … наслаждается процессом жизни, а не результатом . Поэтому более поздние попытки создать эмпирическую, построенную на базе реальных, верифицируемых фактов теорию тоталитаризма не имели большого успеха, все больше расходились с действительностью по мере либерализации политического режима стран социализма и к тому же не отражали принципиальные отличия различных «тоталитарных систем» (в вопросах отношений собственности, социальной справедливости, ориентации на национализм или интернационализм и др.). В силу своей вполне определенной политической ориентации такая концепция тоталитаризма оказалась слишком упрощенной, в чем-то даже примитивной, продолжая существовать исключительно как идеологическое оружие.
Правда, именно по этой причине в условиях капитуляции социалистической системы в конце 1980-х – начале 1990-х гг. на постсоветском информационном пространстве классическая концепция тоталитаризма получила одно время широчайшее использование в целях дискредитации самих принципов социальной справедливости, альтруизма.
Типичным примером могут служить идеи К.С. Гаджиева , который, отделяя тоталитаризм от абсолютизма, авторитаризма, деспотизма как феномен, принадлежащий исключительно XX столетию, произвел его нехитрую типологизацию на правый (фашизм и национал-социализм) и левый (коммунизм). Цель тоталитаризма, по его мнению, состоит не только в принудительной трансформации всех видов общественных отношений и институтов, разрушении социальной стратификации (курсив автора статьи), уничтожении традиции, но и в целенаправленном изменении собственно человеческого бытия, «полной переделке, трансформации человека в соответствии с идеологическими установками» , конституировании нового типа человека, атомизации и фрагментизации общества. Террор рассматривается Гаджиевым как сущностная характеристика тоталитаризма, и применяется не только для уничтожения и запугивания, но и в качестве обыденного инструмента управления массами.
В главном с К.С. Гаджиевым согласен А.Г. Таубергер , претендующий, правда, на поиск объективных закономерностей, трактующий тоталитаризм как «метод мобилизации масс, специфический мобилизационный ответ на резко кризисную ситуацию» , неизбежно следующий из задач «догоняющей модернизации». По его мнению, «основной сущностный признак тоталитаризма – стремление к созданию «нового человека» с изменением его внутренней природы так, чтобы он отождествлял интересы общества (государства) со своими личными интересами», при этом перманентный террор, слияние всех ветвей власти, подчиненность государственной власти средств массовой информации относятся к второстепенным элементам тоталитаризма .
Подобная картина моделей общественного устройства обоснованно подвергается критике на основе сопоставления с эмпирической реальностью. И здесь оказывается, что О. Хаксли свой «дивный новый мир» выводил из современной ему капиталистической либеральной демократии, а закрытое общество, описанное у К. Поппера (равно как, скажем, и антиутопия Дж. Оруэлла), – это просто слепок темных сторон самой же западной цивилизации. Либерализм сегодня представляет собой идеологию, требующую от любого государства служения не своему народу, а глобальным монополиям. США как мировой геополитический субъект объявили о своей системной «моральной» монополии на истину, при которой полностью отсутствует какой-либо намек на возможность существования других систем, идеологий и проектов. Та стратегия действий, которую предлагает идея глобализации, априори считается абсолютной и стоящей выше любой альтернативы. Отныне такие темы, как рынок или преследование частных интересов предстают как выражение даже не лучшего, а единственно возможного образа жизни. Рынок приобретает сакральный характер (при том что на практике он давно превратился в фикцию), иерархия потребительства уподобляется божественной иерархии.
В ситуации явственного обнаружения все новых и новых признаков тоталитаризма в социальном бытии именно государств-лидеров Западного мира (по утверждению М.Г. Делягина , «…современный либерализм – это фашизм сегодня, фашизм не индустриальной, но информационной эпохи» ), актуальное звучание обретают как раз его «неклассические» версии.
Как отмечает Р.Р. Вахитов, феномен этого «мягкого, либерального тоталитаризма» глубоко изучен в работах «новых левых», стремившихся раздвинуть границы классического марксизма за счет синтеза его гуманистического содержания с иными философскими направлениями Новейшего времени – психоанализом, структурализмом, экзистенциализмом и вскрывших сам механизм действия капиталистической идеологии .
У истоков этого направления в понимании феномена тоталитаризма стоит А. Грамши , позаимствовавший из русского марксизма термин «гегемония», но наполнивший его новым содержанием. Гегемония буржуазии осуществляется при помощи целого ряда институтов – школ, профсоюзов, партий, ассоциаций, которые исподволь внушают массам совершенно определенные идеи, представляющие ее господство «естественным, незыблемым порядком вещей». Причем, в качестве проводника подобных идей выступает особая, взращенная правящей элитой социальная группа – буржуазные интеллектуалы, сила воздействия которой особенно велика вследствие того, что ее составляют во многом выходцы из народа. Главное средство гегемонии – создаваемая такими интеллектуалами и ими же проводимая в массы идеология, выражающаяся в самых различных формах – от прямых политических призывов до полунамеков, содержащихся во внешне «аполитичных» произведениях литературы или в учебных программах школ. Вне зависимости от этого, все они направлены на формирование определенного – выгодного гегемону – образа мыслей .
Огромная роль в расширении взгляда на субъект тоталитаризма принадлежит Франкфуртской школе .
Уже представители ее «старшего» поколения – Т. Адорно и М. Хоркхаймер – выдвинули тезис о связи научной рациональности и политического тоталитаризма, развитие которого подвело их к выводу о том, что фашизм есть своего рода диалектический плод парадигмы Просвещения: гипертрофия рацио привела к само-раскрытию в этой рациональности ее иррациональной, мифологической природы. На основе этого тезиса Г. Маркузе – представитель «младшей» генерации франкфуртцев – полагал, что из тезиса: «мы должны полностью подчинить себе природу» прямо вытекает тезис: «мы должны научиться управлять обществом и человеком», иными словами технология не может быть нейтральна, а классическая механика и паровая машина рождают Освенцим. Идеал тоталитарного проекта – общество-машина, где люди выполняют роль винтиков. Ничего подобного не могло прийти в голову человеку античности или средних веков, когда господствовало органическое понимание космоса и общества. Процесс перехода общества к тоталитаризму ускорился в годы 1-й Мировой войны – именно тогда началось формирование опирающихся на научную рациональность механизмов общественного контроля (до этого власть не ставила себе целью методично подчинить себе умы и волю всех граждан и удовлетворялась необходимым, эпизодическим политическим и идеологическим насилием).
Смысл либеральной разновидности тоталитаризма сфокусирован у Г. Маркузе в следующем утверждении: «В развитой индустриальной цивилизации царит комфортабельная, умеренная, демократическая несвобода, свидетельство технического прогресса» . Созданы мощнейшие информационно-технические механизмы подавления скептицизма и протеста в самом зародыше (телевидение, шоу, реклама, лотерея и т.д.). Мир «одномерных людей» – «общество без оппозиции», поскольку при господстве лояльного «счастливого Сознания», удовлетворенного контролируемым комфортом, убаюканного ложной свободой и не желающего пользоваться даже доступными ему критическими институтами, почти нет людей, которые умеют мыслить самостоятельно. Везде царит культ унификации – покупают те товары, которые рекламируются, повторяют те мысли, которые признаны «прогрессивными». Ассортимент этого общества велик, однако одновременно оно и самое бедное, поскольку не может предложить человеку ничего кроме товаров. Свобода, которой это общество так кичится – иллюзорна, это свобода выбора между товарами примерно одного качества. При этом властная элита располагает мощнейшими механизмами подавления, скрытой идеологией, сильной именно тем, что большинство людей этого общества искренне убеждены, что никакой идеологии в нем не имеется, что они живут в «свободном мире».
К становлению теории либерального тоталитаризма имеет непосредственное отношение и учение Г. Дебора о современном капитализме как «Обществе Спектакля». Спектакль – апогей открытого К. Марком капиталистического отчуждения (где человек теряет не материальные блага, как при экономической эксплуатации, а самого себя, творческую суть, становясь пассивным, послушным объектом манипуляции, вещью, товаром) – превратилось всё – политические дебаты в парламенте, террористические акты, продажа уцененных товаров. Специально смонтированный и продуманный спектакль со своими постоянными сюжетами (авиакатастрофы, теракты, сексуальные похождения «звезд» и т.п.) властно вторгается в жизнь, деформирует ее, наполняя своими смыслами, т.е. идеологией и начинает выдавать себя за саму жизнь. В результате становится невозможно различить, где кончается Спектакль и начинается реальность, ибо спектакль становится настолько тотальным, что в него начинают верить даже те, кто его создают.
Позднее, в «Комментариях к Обществу Спектакля» Г. Дебор пророчески выдвинул идею о том, что крушение СССР и монополия рынка приведет к торжеству нового вида спектакля – интегрированного , который будет совмещать в себе диктат потребления и сильный репрессивный аппарат .
И. Валлерстайн уже после капитуляции системы социализма не только обосновал отсутствие противостояния тоталитарных идеологий, с одной стороны, и либерализма, с другой, но и поставил под сомнение традиционное изложение послевоенной истории XX в. как истории биполярного мира. Противостояние социализма и либерализма, по мнению Валлерстайна, было частью консенсуальной политической игры в интересах глобальной мировой политики и глобального либерального проекта, элементами которого они являлись: «Существовала лишь одна истинная идеология – либерализм, которая нашла свои проявления в трех основных обличьях» . Крушение социализма в конечном итоге имеет следствием глубокий кризис либерализма, который стремительно теряет свою легитимность.
Наличие прямой связи между либерализмом и тоталитаризмом устанавливает Т. Сунич . Он отмечает, что, поставив людей исключительно в экономическую зависимость друг от друга и уничтожив более традиционные связи родства и патриотизма, современный либерализм с неизбежностью придет к созданию общества, где в тяжелые времена каждый будет стремиться перекупить, перехитрить и обойти прочих, расчищая таким образом поле для «террора всех против всех» и готовя почву для возникновения новых тоталитарных систем .
З. Видоевич констатирует уже наступление в современном мире либерального тоталитаризма, обусловленное отсутствием у западного мира новой жизненной философии, поскольку «пресыщенность вещами и исчерпанность цивилизационной парадигмы как бесконечной аккумуляции предметов и мощи делают в исторической перспективе западный проект по существу нереальным, так как он не может предложить что-нибудь существенно новое» . Тоталитаризм не является стохастическим социальным явлением, а представляет собой «постоянно присутствующую тенденцию западной цивилизации и неизбежное последствие вырождения либеральной демократии» . Источники либерального (или постмодернистского, по терминологии самого З. Видоевича) тоталитаризма коренятся в политической экономике современного капитализма, основанной на глобальной роли мультинациональных компаний, стремящихся действовать как фактическая планетарная власть, планетарном насилии и сверхсовременных технологиях. Последние предоставляют неограниченные возможности для манипуляции массовым сознанием (и подсознанием); при этом происходит постоянное методологическое совершенствование манипуляций. Атомизированные индивиды при этом оказываются в мире консьюмеризма и «тиражирования и объединения в сети псевдореальности, или, говоря постмодернистским языком, «симулякра» . Иными словами, современный тоталитаризм обладает свойством «идеологического самоискажения собственной сущности» .
Системный кризис, переживаемый постсоветской Россией, явное несоответствие объяснительных концепций либерал-глобализма существующей реальности способствовали осознанию наличия доминирующей идеологии и агрессивной стратегии Запада по крайней мере частью научно-философского сообщества постсоветской России.
Мощным толчком послужило распространение поздних работ А.А. Зиновьева , в которых предельно ясно и откровенно объяснялись механизмы функционирования, экспансии и устойчивости Западной цивилизации в Новое и Новейшее время. Мыслитель постоянно подчеркивал, что политическая стабильность западных обществ на протяжении последних столетий обеспечивается не выборностью представительной власти и многопартийностью, а системой институтов «сверхгосударства» . Сверхгосударство образует разросшийся аппарат полиции, судов, тюрем, а самое главное, – спецслужбы, тайные общества, элитарные клубы, транснациональные корпорации, которые на деле никак не контролируются обществом, в некоторых случаях вообще не узаконены в праве, но целиком управляют властью видимой, обладая неограниченными финансовыми возможностями, идеологической сплоченностью, дисциплинированностью, широчайшим выбором средств и форм репрессивного подавления и устранения противников глобального миропорядка .
Среди отечественных исследователей теории и практики тоталитарного хозяйства можно назвать С.Н. Бабурина, В.М. Межуева, А.С. Панарина, Л.М. Марцеву и др. Современный тоталитаризм, согласно представителям теории экономической дискриминации , вполне может уживаться с рыночной экономикой, мимикрировать в условиях «представительной демократии», приобретать форму охлократии и бюрократии. Стоит привести суждение Р.Л. Лившица о том, что рыночная диктатура обладает всеми признаками тоталитаризма и использует самые современные технологии: ювенальную юстицию, специальную пропаганду, манипулирование сознанием . Характерными признаками диктатуры рынка являются следующие: рыночные отношения охватывают все сферы человеческой жизнедеятельности, в т.ч. частную, превращая в товар самого человека; рыночные институты «работают» под жестким контролем государства, создавая лишь видимость свободы хозяйственной деятельности; рыночные принципы действуют только в период благоприятной конъюнктуры, но полностью или частично прекращают свое действие в условиях кризиса (когда становятся допустимыми жесткие ограничения со стороны государства). При этом в условиях дискриминационной экономики (отрыв от производства материальных благ и знаний в пользу экономики услуг) – искусственно девальвируются все духовные ценности, которые также получают более низкий публичный статус. Вместо духовных благ они низводятся до уровня простых услуг: услуги по образованию, по научным исследованиям, по здравоохранению и т.д.
В.П. Пугачев в сформулированной им концепции информационно-финансового тоталитаризма выделяет две сочетающиеся группы методов воздействия на поведение человека: 1) информационные , основанные на возможностях тотального контроля за личностью с помощью современных спутниковых, компьютерных, PR-технологий; 2) экономические , используемые контролирующей государство финансово-политической олигархией. Более широкие возможности, по мнению политолога, несомненно, принадлежат информационным методам как более эффективным, по сравнению с которыми очевидной становится примитивность основанных на прямом внешнем насилии методов классических тоталитарных режимов. Более того, современные методы социального контроля зачастую заимствуются из других наук, например, кибернетический триггерный способ управления, предполагающий управление социальной системой «…через контроль лишь за ее ключевыми точками, которыми применительно к современному обществу являются прежде всего финансовые ресурсы, электронные СМИ, наиболее влиятельные элиты и организованные группы» . К важнейшим характеристикам информационно-финансового тоталитаризма автор относит также разрушение традиционных аксиологических установок, формирование массового типа личности, манипуляцию сознанием и поведением .
Экзистенциальная концепция природы тоталитаризма В.Ю. Даренского выстраивается на базе следующей дефиниции: «Тоталитаризм – это такой тип социально-экономического, политического и культурного устройства общества, при котором носители власти пытаются максимально унифицировать жизнь людей в соответствии c определенной идеологической и мировоззренческой доктриной путем максимального воздействия на формирование личности» . Репрессии исследователь не относит к необходимым атрибутам тоталитаризма, поскольку его суть состоит в саморазрушении человека, возведении государства в псевдоабсолют, полагании себя способным контролировать основы человеческой жизни. Репрессии тоталитаризма обусловлены сопротивлением людей саморазрушению, но при отсутствии сопротивления они излишни. Поэтому современный тоталитаризм – это «тоталитаризм потребительского общества и тотальной манипуляции сознанием», прикрывающейся идеологией либерализма .
А.Г. Дугин, определяющий современное западное общество как «третий тоталитаризм», пишет следующее: «Либерализм тоталитарен по-особому. Вместо прямых физических репрессий против инакомыслящих он прибегает к тактике «мягкого удушения», постепенного сдвига на окраину общества диссидентов и оппонентов, к экономическому шантажу и т.д. … доминирующая идеология Запада (либерализм) активно борется с альтернативными политико-идеологическими проектами, но использует для достижения своих целей методы более тонкие, более «мягкие», более отточенные, чем известные до того формы тоталитаризма. Либеральный тоталитаризм не брутален, но завуалирован, призрачен, невидим. Однако от этого он не менее жесток» . Дугин отмечает, что сам факт выдвижения индивидуума как высшей ценности и меры вещей есть проекция общества, то есть форма тоталитарного влияния, идеологической индукции. Индивидуум есть социальный концепт, сам человек узнает о том, что он – частное лицо только из общества, причем из такого, где либеральная идеология доминирует. Поэтому либерализм есть тоталитарная идеология, настаивающая с помощью классических методов тоталитарной пропаганды на том, что индивидуум есть высшая инстанция. Либеральное общество, противопоставляя себя массовым обществам социализма и фашизма, в свою очередь, остается массовым и стандартизированным. Чем больше человек стремится быть не обычным в контексте либеральных парадигм, тем более похожим на других он становится .
При этом А.Г. Дугин (как и З. Видоевич), смог ощутить сложную связь между идеологией либерального тоталитаризма и постмодернистским дискурсом. Пусть философы-постмодернисты подвергли критике претензии Западной цивилизации на демократию, равенство и толерантность, доказали, что все это – заувалированные формы контроля и репрессивного подавления Другого. В сущности, постмодерн открывается как новый ход стратегии модерна, который осознал неэффективность борьбы с традицией через ее прямое отрицание, как его итог. Отсюда понятие «конца истории» и аналогичные концепции оптимистических либералов, отождествивших постмодерн с окончательной победой своих идеалов .
А.В. Щипков , в рамках критики классической теории двух тоталитаризмов как противников либеральной демократии, и утверждения о наличии только одного тоталитарного режима – либерального (составными частями, вариантами которого выступают фашизм и коммунизм), уничтожающего традиционное христианское общество, обращается к анализу морально-этических оснований либерализма и фашизма. Утверждая об их полной идентичности, он непосредственно обнаруживает по крайней мере два общих императива : 1) тотальной конкуренции, то есть естественного отбора, перенесенного из животного мира в человеческое общество; 2) расколотого мира, поделенного на «высших» и «низших» (не имеющих прав человека), легко исключающего из понятия человеческого, разумного, цивилизованного целые народы, расы, культуры (в разное время это могли быть ирландцы, негры, азиаты, славяне вообще, русские и др.), продолжающегося конструирования идентичности по принципу «мы–они» .
Осмысление тоталитарной эволюции либерализма, превратившегося ныне в агрессивный догматизм, не признающий никаких альтернатив, подводит к выводу о том, что он так и не устоялся как идеология, а превратился в широкий путь «освобождения» индивидуума от коллективной идентичности: вначале от религиозной и сословно-корпоративной, затем от государственной, национально-этнической, семейной, в настоящее время – от гендерной, а в ближайшей перспективе – от генетической. В этом – духовном и телесном –расчеловечивании каждого индивидуума и состоит конечная цель стратегии коллективного сверхгосударства. Объяснение же мотивов кардинального перевоплощения либерализма возможно в рамках теории антиморали.
Распространение и эволюция установок антиморали в целом осуществлялись в рамках двойной доктрины (одни постулаты – для «профанов», другие – для «посвященных» и «избранных»), через спекуляцию понятиями «гуманизм», «свобода», «разум», «демократия», «прогресс» и т.п. Наряду с акцентированием внимания лишь на негативных сторонах и проявлениях традиции, ее интерпретации исключительно как предрассудка, а новизны – как прогресса и истины, главной инверсией стала замена местами в иерархии ценностей понятий «добро» и «свобода» с последующим разрывом их связи (что вполне коррелирует с базовой заповедью сатанизма: «Ничего нельзя запрещать и всё позволено»). Сверхгосударство как коллективный субъект-носитель антиморали производит иерархический отбор сотрудников по степени приверженности антиценностям и ввод «посвященных» в сферы легальной политики и управления, масс-медиа и т.д.
То, что антимораль как метаидеология выдает за рациональность, есть лишь внешняя логика, ее форма. По замечанию К. Касториадиса , «в силлогизмах современного мира посылки заимствуют свое содержание у воображаемого. И преобладание силлогизма как такового, навязчивая идея «рациональности», отделенной от всего остального, формируют воображаемое второго порядка. Псевдорациональность современного мира – одна из исторических форм воображаемого. Она произвольна в своих конечных целях, поскольку последние не основываются на разумных основаниях» . Недаром на протяжении всего последнего столетия в литературе и искусстве жадно эксплуатируется тема психического расстройства, безумие возводится в культ, поскольку больное сознание воспринимает и создает картину не подлинного мира, а параллельной реальности. В этой ситуации корректно говорить о тоталитарной шизофренической логике.
Создание же воображаемого достигается посредством лженауки . Антимораль сегодня систематически прибегает к сконструированной лженаукой псевдореальности, с тем, чтобы в одних случаях сгладить, замаскировать цинизм и нигилизм, в других – представить их чем-то естественным, объективным, единственно возможным.
Так, техноутопические проекты в рамках т.н. НБИКС-конвергенции призваны прежде всего эмпирически обосновать «естественность» антиморальных и античеловеческих доктрин транс- и постгуманизма; концепция гендерного конструирования напрямую связана с ценностным нигилизмом постмодернизма; либертарный подход в теории права и монетаризм в экономической теории обслуживают идеологию социал-дарвинизма и анархо-капитализма .
Таким образом, «зеркально» отталкиваясь от признаков тоталитаризма, которые в годы «холодной войны», пытаясь отождествить нацистскую Германию и СССР, выделяли классики тоталитарной школы, с учетом «антидемототалитарных» наработок мировой и отечественной мысли (включая, кроме ранее упомянутых авторов, тех, кто прямо доказывает псевдо- и антидемократичность всей общественно-политической системы «свободного мира»: Л. Фельд, Дж. Кьеза, А.Д. Богатуров, В.Л. Авагян, В.В. Сорокин С.Г. Кара-Мурза) , можно выделить следующие характерные признаки наступающего либерального тоталитаризма:
Литература
