Не было и нет в нашем кино актрисы, которая могла бы потягаться славой, популярностью и неугасаемой зрительской любовью с нею. Каждая сыгранная ею роль стала бесценным подарком для публики, едва ли не каждая произнесенная с экрана фраза - крылатым выражением. Сегодня, 27 августа 2011 года со дня рождения Фаины Георгиевны Раневской минуло 115 лет.
Фаина Гиршевна Фельдман родилась 15 (27) августа 1896 года в Таганроге в состоятельной еврейской семье. Родители - уроженец местечка Смиловичи Игуменского уезда Минской губернии (ныне Червенский район, Минская область, Республика Беларусь) Гирш Хаимович Фельдман (1863-1938) и уроженка Лепеля Витебской губернии (ныне Лепельский район, Витебская область, Республика Беларусь) Милка Рафаиловна Заговайлова (1872 - после 1957) - поженились 26 декабря 1889 года.
Помимо Фаины в семье было три сына (Яков, Рудольф и Лазарь) и дочь Белла.
На момент рождения Фаины её отец, почётный член Ведомства учреждений Императрицы Марии и владелец фабрики сухих и масляных красок, нескольких домов, магазина строительных материалов и парохода «Святой Николай». В 1898 году семья переселилась в заново отстроенный по заказу отца дом по улице Николаевской 12, до того принадлежавший купцу Михаилу Николаевичу Камбурову.
Дом семьи Фельдманов
в Таганроге
на ул. Николаевской (сейчас ул. Фрунзе, д. 10).
Обучалась Фаина в таганрогской Мариинской женской гимназии, так и не окончив её. В то же время она получила обычное для девочки из обеспеченной семьи домашнее воспитание: обучалась музыке, пению, иностранным языкам. Театром Фаина увлекалась с 14 лет, посещая занятия в частной театральной студии А. Ягелло (А. Н. Говберга).
Фанни, как называли ее родители, с детства была закомплексованной и стеснительной девочкой. Будущая актриса имела дефект речи – она заикалась, поэтому родителя забрали Фанни из школы и перевели на домашнее обучение. Девочке очень нравились иностранные языки, музыка, пение и, особенно, книги.
Уже в свои 14 лет Фаина где-то в глубине души знала, что будет актрисой, поэтому начала брать уроки в частной театральной студии. После окончания школы в голову девушки пришла одна мысль: “В Москву, покорять сцену!” и, в 1915 году, несмотря на возражения отца, она переезжает в столицу.
Трудно понять, почему, живя без материальных проблем, Фаина чувствовала себя несчастливой и одинокой. Возможно, причина ее повышенной ранимости была в легком заикании, которым Раневская страдала с рождения. Боясь насмешек, Фаина избегала сверстников, не имела подруг и не любила учиться. «Училась плохо, арифметика была страшной пыткой. Писать без ошибок так и не научилась. Считать тоже. Наверное, потому всегда, и по сию пору, всегда без денег…» - вспоминала позже актриса.
В Москве она познакомится с Цветаевой, Маяковским и Качаловым, которые окажут и свое влияние на формирование будущей великой актрисы. Во время революции Фаина не стала уезжать из страны (хоть ей и представилась такая возможность), артистка предпочла разъезжать по всей стране, выступая в различных театрах.
Одной из первых ее учительниц стала актриса Павла Вульф, которая “подобрала” Фаину на своих гастролях в Ростове. Эта блистательная актриса стала педагогом будущей актрисы, научив ее даже из маленькой роли делать шедевр!
Публика безумно полюбила Фаину, она была тем человеком, который не боялся сказать того, что думает. Ее колкие выражения записывались и повторялись годами, не переставая вызывать смех и слезы.
Именно она назвала Новый Арбат “вставной челюстью Москвы”, а памятник на Театральной площади – “Маркс, вылезающий из холодильника” или “холодильник с бородой”.
За ее бойкой натурой прятался весьма ранимый и меланхоличный человек, который считал одиночество наразрывным спутником таланта. “Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной. Но ведь зрители действительно любят? В чем же дело? Почему же так тяжело в театре? В кино тоже Гангстеры”, – говорила Фаина.
“Я так одинока, все друзья мои умерли, вся моя жизнь – работа… Я вдруг позавидовала вам. Позавидовала той легкости, с какой вы работаете, и на мгновение возненавидела вас. А я работаю трудно, меня преследует страх перед сценой, будущей публикой, даже перед партнерами.
Я не капризничаю, девочка, я боюсь. Это не от гордыни. Не провала, не неуспеха, я боюсь, а – как вам объяснить? – это ведь моя жизнь, и как страшно неправильно распорядиться ею”.
Об актрисе ходит также несколько забавных историй: “Однажды Раневская поскользнулась на улице и упала. Навстречу ей шел какой-то незнакомый мужчина. – Поднимите меня! – попросила Раневская. – Народные артистки на дороге не валяются!”
“Как-то в скверике у дома к Раневской обратилась какая-то женщина:
– Извините, ваше лицо мне очень знакомо. Вы не артистка?
Раневская резко парировала:
– Ничего подобного, я зубной техник.
Женщина, однако, не успокоилась, разговор продолжался, зашла речь о возрасте, собеседница спросила Фаину Георгиевну;
– А сколько вам лет?
Раневская гордо и возмущенно ответила:
– Об этом знает вся страна!”
Всю жизнь одинока
Фаина Раневская так и не вышла замуж. Как-то ее спросили, была ли она когда-нибудь влюблена. Раневская рассказала эпизод из своей юности. Она была влюблена в красавца-актера, игравшего вместе с ней в труппе. Однажды актер сказал ей, что вечером придет к ней домой. Раневская нарядилась, накрыла стол… Актер пришел пьяный и с женщиной. «Деточка, погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя», - сказал он. «С тех пор не то что влюбиться, смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!» - признавалась Раневская.
Однако в начале 60-х годов был у Фаины Раневской период, когда она не чувствовала себя одинокой. Актриса получила письмо от сестры Беллы, которая жила одно время во Франции, а потом, похоронив мужа, перебралась в Турцию, затем, не без помощи Раневской, в СССР. Несколько лет сестры прожили вместе, но вскоре у Беллы обнаружили рак. Раневская вызывала лучших врачей, проводила с ней - уже безнадежной - ночи. Больница, операция - все было бесполезно. В 1964 году Белла умерла…
В полном одиночестве прожила Раневская последующие 20 лет. За год до смерти Фаина Георгиевна отказалась играть на сцене. «Старость, - сказала она, - вещь страшная. Болят все мои косточки. Очень устала, очень. Восемьдесят семь лет! Я не Яблочкина, чтобы играть до 100 лет. Нет, больше на сцену не выйду!»
19 июля 1994 года великой актрисы не стало, Фаина Раневская умерла после перенесенного инфаркта и пневмонии.
В юбилейный год великой актрисы на полуострове появились фальшивый дневник и памятная доска с ошибками
В настоящее время наблюдается всплеск интереса к жизни и творчеству Раневской, причем в основном со стороны читающей публики, издателей и «пишущей братии» (не в обиду сказано). На полках книжных магазинов можно найти более десятка различных изданий и переизданий текстов как самой Раневской (или ей приписанных), так и о ней.
Иллюстрация с обложки нового "крымского дневника"
Изучение изданий показывает, что меньше всего известно о юных и молодых годах актрисы, нет хронологии основных событий ее жизни. Особенно это касается пребывания Раневской в Крыму.
Детские встречи в Евпатории
Из «детского периода» есть только рассказ как будущая актриса, а тогда Фаина Фельдман, дочь богатого таганрогского предпринимателя, гостила в Евпатории. Это воспоминания актрисы Нины Сухоцкой: «1910 год. Крым. Евпатория. Жаркие летние дни. В большом тенистом саду белый, увитый виноградом одноэтажный домик. Здесь живет с семьей доктор Андреев – главный врач недавно открывшегося туберкулезного санатория. Каждое утро из дома выходят две девочки – дочери Андреева – и с ними сестра его жены – молодая актриса Художественного театра Алиса Коонен, приехавшая в отпуск. Все трое знают, что у калитки в сад, как всегда, их ждет обожающая Алису Коонен Фаина – девочка-подросток с длинной рыжеватой косой, длинными руками и ногами и огромными лучистыми глазами, неловкая от смущения и невозможности с ним справиться… Девочка эта – Фаина Раневская. Актриса, которую она обожает и ради встреч с которой приехала в Евпаторию, – Алиса Коонен. Обняв Фаину, Алиса направляется к морю, за ними – в больших соломенных панамках, как два грибка, – идут девочки. Это я и моя старшая сестра Валя, тоже „обожающая“ свою молодую тетю Алю и ревнующая ее к Фаине. Мне в то время было четыре года, Фаине – пятнадцать лет. Не могла я тогда догадываться, что это знакомство перейдет в большую, пожизненную дружбу. После тех евпаторийских встреч я в течение ряда лет лишь изредка встречала ее у моей тетки Алисы Коонен, но эти дни живо сохранились в памяти».
Дата эта, скорее всего, неслучайная. В 1910 году в Евпатории открылся городской театр, по отзывам того времени, один из лучших на юге России. В нем сразу желали выступать труппы артистов самых известных театров, и в том числе – МХАТ. Многие из них бывали в Евпатории, а в 1912-1920 гг. на западной окраине Евпатории существовала «колония» артистов МХАТ, от которой произошло название санатория «Чайка», впоследствии возникшего на этом месте. Так что тоже неслучайно, что именно в Евпатории в 1910 году девочка Фаина подружилась с актрисой: встречу эту с полным основанием можно назвать одной из судьбоносных в ее жизни.
Но в рассказе Н. Сухоцкой (урожденной Андреевой), впоследствии тоже ставшей актрисой, возникают и загадки. Туберкулезного санатория в Евпатории никогда не было. Из сохранившихся в крымском Госархиве сведений известно, что до революции Всероссийской Лиге для борьбы с туберкулезом был выделен земельный участок, и такой санаторий строился. Но началась война, стройка практически остановилась, а потом городские власти решили, что Евпатории такой санаторий в принципе не нужен. Участок забрали, а своих больных этой болезнью определили лечить в «заразной больнице» на окраине города. Приезжих таких больных решили не принимать, чтобы город не стал в этом отношении подобен Ялте.
Вероятно, в воспоминаниях Н.С. Сухоцкой, которой тогда было всего 4 года, имеются неточности. Доктор Станислав Андреев мог какое-то время жить в Евпатории в связи с постройкой санатория (от этого потом отказались), но дом, скорее всего он снимал. В истории города ничем заметным он не отметился, и «дом доктора Андреева» краеведам неизвестен.
Хроника жизни Ф. Раневской 1915-1919
1915, весна, начало лета. Окончила гимназию в Таганроге.
Лето-осень. Уезжает в Москву. Неудачные попытки поступить в театральные училища или актрисой в театры. Учеба в частной театральной школе, оставлена из-за безденежья.
Конец 1915-начало 1916. Знакомство с балериной Е. Гельцер, поддержка и помощь с ее стороны. Знакомство с артистическим обществом, посещение театральных постановок и т.п.
1916, конец весны-начало лета. Актриса на выходах в подмосковном Малаховском летнем театре. Знакомство с известными артистами: Садовская, Певцов, и др.
Начало осени . Актриса в амплуа «гранд-кокет» в антрепризе мадам Лавровской (Керчь). Театр закрывается после двух-трех спектаклей с участием Ф. Раневской.
Осень. Переезд в Феодосию и участие в антрепризе Новожилова, который через месяц сбегает вместе с деньгами.
Конец осени . Возвращение в Таганрог к родителям.
Конец осени – начало зимы. Отдых и лечебные процедуры в Кисловодске.
Декабрь. В Феодосии знакомится с поэтом М. Волошиным, участвует в его вечере памяти поэта Верхарна, читает стихи этого поэта на французском языке (5 декабря по ст. ст.), участвует в вечере ЛХО (литературно-художественного общества) «Киммерика» (18 декабря по ст. ст.).
1917. Живет у родителей в Таганроге.
Конец 1917- начало 1918. Родители с семьей эмигрируют за границу. Раневская уезжает в Ростов-на-Дону.
1918, январь-февраль . Знакомство с актрисой Павлой Вульф, подготовка с ее помощью главной роли в пьесе Э. Шелдона «Роман».
Весна. Отъезд с П. Вульф и ее семьей в Евпаторию для участия в «Театре актера», заключившем договор аренды евпаторийского театра на 1918-1919 гг.
Май. Посещение Коктебеля и Дома поэта М. Волошина.
Лето-осень. Участие в спектаклях «Театра актера».
Сентябрь. Дебют в главной роли в премьере спектакля «Роман», поставленного на евпаторийской сцене «Театром актера».
Осень 1918-лето 1919. Евпатория – «Театр актера».
Сентябрь 1919. Переезд в Симферополь со всей труппой.
Евпатория, год 1918-й
Как и ее подруга А. Ахматова, Раневская не смогла на исходе жизни написать книгу воспоминаний. Поэтому и в ее случае имеем «клочки воспоминаний», часто несвязные и не привязанные к хронологии. Наиболее достоверные сведения из различных источников о начале артистической карьеры Раневской выше представлены впервые. Во всех других публикациях этот период изложен сумбурно, нелогично, с ошибками в датах и годах. Эта краткая хроника требует пояснения.
В конце 1917-го - начале 1918 года и Таганрог, и Ростов оказались в центре борьбы за власть между большевиками, красным и белым казачеством, меньшевиками и эсерами, белым офицерством. Сюда также прибыл большой отряд матросов Черноморского флота. События этого времени получили отражение в романе М. Шолохова «Тихий Дон». Понятно, что «буржуям» эти события ничего хорошего не предвещали, и, после эмиграции родителей, Фаине не стоило оставаться в их доме в Таганроге, который все равно бы отобрали. Если же она не уехала в эмиграцию, то только из-за мечты о театре.
Актриса Павла Вульф
В Ростове действовал тогда и не один театр. В Асмоловском театре, наиболее известном, П. Вульф гастролировала и до революции. Но после революции и в начале гражданской войны на Дону театры лихорадило, как и противоборствующие стороны. В связи с этим интересен вопрос, когда П. Вульф и Ф. Раневская прибыли в Евпаторию «на пароходе»? По воспоминаниям Павлы Вульф:«Жутко было тогда в Ростове. Красные, белые, артобстрелы, немцы. Город переходил из рук в руки. Театр закрылся». Немцы вместе с казаками атамана Краснова вошли в Ростов 7 мая 1918 года. Гражданскую власть взял Круг Спасения Дона, который и «упразднил театры за ненадобностью». Эти факты позволяют установить, что дата приезда Вульф и Раневской в Евпаторию – не раньше середины мая 1918 года. Кроме того, мы теперь узнаём, что в это время и Ростов, и Евпатория были оккупированы немцами.
Скорее всего, это и объясняет причину переезда П. Вульф и Фаины в Евпаторию. Почему именно в Евпаторию, автору помогли понять документы, сохранившиеся в Госархиве Крыма. Еще 29 ноября 1917 года антрепренер артист Владимир Александрович Ермолов-Бороздин (в жизни Свириденко) и Евпаторийская Городская Управа заключили договор «для создания в Евпатории серьезного театрального дела под управлением Товарищества Артистов». Для этого «город сдает В.А. Ермолову-Бороздину городской театр с имеющимися при нем декорациями и театральным имуществом, с наличным составом служащих, кассиршей, с отоплением и освещением; эксплоатация буфета и вешалок остается за городом», с 15 декабря 1917 года по 15 декабря 1919 года.
За год труппа с лучшими своими исполнителями должна была поставить не менее 100 спектаклей, причем уже в первый зимний сезон до апреля 1918 года – не менее 25. Для такого небольшого города как Евпатория требовался разнообразный репертуар, и из документов следует, что независимо от меняющейся власти условия аренды в течение двух лет выполнялись, а спектакли игрались.
Евпаторийский театр в начале ХХ века
А власти в Евпатории и Крыму менялись так: Середина января – 20-е числа апреля 1918 года: Советская власть. Конец апреля – начало ноября 1918 года: оккупация войсками Германии. Начало ноября 1918 – начало апреля 1919: Антанта, Добровольческая армия, Крымское правительство. Начало апреля – конец июня 1919: Советская власть. Июнь 1919 – март 1920: ВСЮР (Вооруженные Силы Юга России), Деникин. Апрель – середина ноября 1920: ВСЮР, Врангель.
Премьера в Евпатории
В отличие от Ростова в Евпатории театр работал и при советской власти, и при немцах, и при белых. Это следует из архивных документов, где имеется перечень всех спектаклей Товарищества «Театр актера» за период с 1 января по 1 октября 1918 года с указанием суммы сбора и отчислений в пользу города. За это время было сыграно 85 спектаклей «при участии основной труппы и главных персонажей таковой», а также 6 спектаклей гастролеров с участием «Театра актера». Так что условия договора с городом труппа выполняла с лихвой.
Приехавшая в мае 1918 П. Вульф, чья карьера актрисы началась в 1901 году, могла сразу подключиться к участию в спектаклях, обладая большим опытом и богатым репертуаром. Начинающая актриса Раневская не могла на это рассчитывать, и в этом месяце побывала в Симферополе и Феодосии, но лучших условий, как видно, не нашла. Благодаря авторитету Вульф она могла в Евпатории выходить во второстепенных ролях. Кроме того, они с «Театром актера» готовили спектакль «Роман», где Фаине предназначалась главная роль итальянской певицы Маргариты Каваллини.
Согласно театральным архивным документам, премьера состоялась в начале сентября 1918 года, вызвала интерес зрителей и неплохие сборы «по повышенным ценам». Но был ли успех? Можно прочитать, что «был успешный дебют». Однако в своих воспоминаниях П. Вульф отмечает: «Фаина Георгиевна Раневская вступила в труппу Евпаторийского театра после дебюта в роли Маргариты Каваллини в пьесе «Роман». Я готовила ее к дебюту, занималась с ней этой ролью. Но роль Маргариты Каваллини, роль «героини», не смогла полностью раскрыть возможности начинавшей актрисы.
Страстная и романтическая натура...
Зато в этот же первый сезон в Крыму Фаина Георгиевна сыграла роль Шарлотты в «Вишневом саде» А. П. Чехова, и сыграла так, что это определило ее путь как характерной актрисы и вызвало восхищение ее товарищей по труппе и зрителей.
Как сейчас вижу Шарлотту-Раневскую. Длинная, нескладная фигура, смешная до невозможности и в то же время трагически одинокая. Какое разнообразие красок было у Раневской – одновременно огромное чувство правды, достоверности, чувство стиля, эпохи, автора».
Судя по всему, «Роман» сыграли один раз, и больше Раневская в ролях «героинь» мелодрам не выступала. Кроме «Вишневого сада» она играла в «Ревизоре» (Пошлепкину) и других пьесах классического репертуара.
Переезд в Симферополь
Успешная работа труппы «Театра актера» в Евпатории, выезды со спектаклями в другие города Крыма, привлекли внимание в столице Крыма. По окончании евпаторийского сезона 1918/1919 года, на следующий им предложили возглавить театр в Симферополе. Новый сезон начинался осенью 1919 года, но труппа была связана до конца года договором с Евпаторией. Антрепренер В.А. Ермолов-Бороздин и режиссер П. Рудин нашли выход. В августе-сентябре труппу заменили гастроли актеров Московского Художественного театра, а затем до конца года выступала украинская труппа – «Товарищество артистов под управлением Льва Сабинина». Так что претензий со стороны властей Евпатории не было. Вместе со всей труппой в Симферополь переехали П. Вульф с Фаиной Раневской.
Как сообщала 21 сентября 1919 года газета «Южные ведомости»: «Усиленную подготовительную работу к открытию сезона в Дворянском театре ведут руководители „Театра актёра“. Художником Живовым пишутся новые декорации под наблюдением главного режиссёра Рудина, работавшего прежде в театре Комиссаржевской, а общее руководство осуществляет Ермолов-Бороздин». 28 сентября 1919 года состоялось открытие театра спектаклем «Ревизор», премьера которого, как и спектакля «Роман», прошла в Евпатории в сентябре 1918 г.
Русский драматический театр в Симферополе
Симферопольский период жизни театра и Раневской требует отдельного рассказа. Талантливый актер и организатор В.А. Ермолов-Бороздин возглавлял театр, который теперь известен как Крымский академический русский драматический театр им. М. Горького, до 1923 года. С 1 августа 1923 года он – режиссер и актер Малого театра в Москве, а в 1927 году – вместе с гастрольной труппой Малого театра встал во главе нового академического театра русской драмы им. М. Горького в Днепропетровске. Однако дальнейшую его судьбу проследить не удалось. Известно лишь, что в 1936 году он играл в новом Красноярском краевом театре драмы.
«Дневник» к юбилею?
Интерес к жизни и творчеству Фаины Раневской не угасает, и в год ее 120-летия издательство «Яуза» (Москва) решило порадовать поклонников ее таланта «обнаруженным случайно» крымским дневником актрисы. При этом «благодетель», нашедший дневник, пожелал остаться неизвестным. Обычно в таких случаях рукописи передаются в РГАЛИ (Российский госархив литературы и искусства), специалисты которого и удостоверяют подлинность документов. Но издателям и «благодетелю» сие видимо неизвестно. В результате в Интернете можно найти отзывы простых читателей, что чтение интересное, но возникают сомнения в принадлежности «дневника» Раневской.
Что касается автора данной статьи, то краеведческие и исторические познания сразу позволили придти к заключению, что «дневник» фальшивый. Этот вывод подтвердила и С.П. Шендрикова, исследователь театральной истории Крыма, автор книги: История театра в Крыму. (1820-1920 гг.). (Симферополь: Бизнес-Информ, 2013).
"Крымские каникулы" изданы в Москве к юбилею актрисы
Исходя из хронологии событий, представленной выше, любой читатель может это установить уже по первым, евпаторийским фрагментам «дневника». Автор или авторы текста полагают, что сразу по прибытии в Евпаторию Раневская вышла на сцену и уже к середине мая 1918 года «имела триумф» в роли Маргариты Каваллини, и при том не один раз. Но архивный документ свидетельствует: первый и последний раз в этой роли Раневская выступила в сентябре 1918 года. Об этом есть и в мемуарах П. Вульф, вот только даты, как в ее воспоминаниях, так и самой Раневской, чаще всего отсутствуют. Это и подвело автора и издателя «дневника», выдумывавших даты.
Фаина Раневская в роли мачехи из фильма "Золушка"(1947)
Удивляет их недалекость. Ведь достаточно сохраниться одному документу или свидетельству, опровергающему сведения текста, чтобы фальшивка подобного рода была разоблачена. В 1927 году «красный граф» писатель Алексей Толстой и пушкинист П.Е. Щеголев к 10-летию советской власти сочинили «дневники Вырубовой», фрейлины и подруги последней русской царицы Александры Федоровны, и тоже были разоблачены. При этом сама Вырубова была еще жива, и находясь в эмиграции отреклась от «дневника». Как пишет ЖЗЛ-биограф А. Толстого писатель А. Варламов, дневник имел кратковременный, но шумный успех, а сам Толстой заработал на этой «халтуре» крупные деньги. В те советские времена законов против таких деяний не было, и Толстому с соавторами, как и издателям, все сошло с рук.
Фаина Раневская и крымская история
Среди крымских изданий фальшивый дневник за «чистую монету» приняли немногие... Не лучше и другое событие в честь Раневской. Памятная доска на ул. Самокиша 16, упомянутая выше, гласит: «В этом доме с 1918 по 1923 гг. совместно с семьей своей наставницы, заслуженной актрисы РСФСР Анисимовой П.Л. (Вульф) проживала одна из величайших актрис XX века Фанни Гиршевна Фельдман-Раневская (1896-1884)». Под портретом надпись: «Народная актриса СССР Раневская Фаина Георгиевна».
Памятная доска на улице Самокиша в Симферополе
Это пример того, как можно испортить хорошее дело. «Актриса Фанни Гиршевна Фельдман» даже с приставкой «Раневская» никогда ни на одной сцене не появлялась, ни в одном кинофильме не снималась. В историю российского советского театра и кино свой незабываемый вклад внесла только народная артистка СССР Фаина Георгиевна Раневская. Павла Леонтьевна Вульф имела с 1927 года звание «Заслуженная артистка РСФСР», а не «актриса». Фамилию Анисимова, своего первого мужа, она ни на сцене, ни в жизни не носила. Видимо, спутали с ее дочерью, Ириной Сергеевной Анисимовой-Вульф. Проживали они в Симферополе с 1919 по 1923 год, и в те времена указанных на доске званий не имели. И это не мелочь. На эту доску будут смотреть люди, которые могут эти неверные и неграмотно сформулированные сведения принять за истинные.
В истории Крыма и крымских городов периода революций и гражданской войны в советское и постсоветское время многое замалчивалось и искажалось. То же относится и к воспоминаниям П. Вульф и Ф. Раневской.
Известно высказывание самой Раневской: «С упоением била бы морды всем халтурщикам, а терплю. Терплю невежество, терплю вранье, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней. Терплю даже Завадского ». Но тогда приходилось терпеть такие вещи. Сегодня пора бы уже подобное не терпеть и не молчать.
Фаина Раневская в свое время сказала: «Сняться в плохом фильме – все равно что плюнуть в вечность!». Думается, по поводу своих «дневников» и памятной доски она бы произнесла нечто подобное…
Кадр из фильма "Подкидыш" (1939) - Фаина Раневская в роли Ляли.
Одной из самых талантливых советских актрис прошлого века была эксцентричная и незабываемая Фаина Раневская. Любую самую невзрачную роль она превращала в яркую и запоминающуюся. Бывали времена, когда публика приходила посмотреть на эпизод с её участием, а потом покидала театр, не досмотрев постановку.
Творческая биография Фаины Раневской складывалась очень трудно, «из ста процентов, отведённых на жизнь, я использовала только один». Но мы-то знаем, что в этот процент она вложила всю свою душу и большой талант.
Какая она была, королева эпизодов?
Раневская Фаина Георгиевна – это не настоящее имя актрисы. Фанни Гиршевна Фельдман родилась в Таганроге в 1896 году. Её родителями были богатые евреи, уроженцы Белоруссии. Они владели фабрикой по изготовлению красок, несколькими домами, магазином стройматериалов и даже пароходом. Помимо девочки, в семье подрастали трое братьев и сестрёнка.
Фаина получила хорошее домашнее воспитание, которое принято было в ту пору для девочек из богатых семей. Некоторое время проучилась в гимназии, но учёба давалась нелегко, и она упросила родителей забрать её из школы.
В детстве Фая сложно сходилась со сверстниками, была очень застенчивой и ранимой. К тому же она сильно заикалась и была некрасива. Правда, это не мешало ей в кругу семьи устраивать кукольные представления, озвучивая персонажей в характерной для каждого манере.
В четырнадцатилетнем возрасте юная девушка познакомилась на отдыхе с известной актрисой, после чего, вернувшись домой, зачастила в местный драматический театр. Именно тогда она и решила посвятить себя сцене. Отец пришёл в ужас. В то время артистическая карьера для девушки из приличной богатой семьи считалась позором. Перед дочерью выдвинули ультиматум – или театр, или семья. Фаина была упрямой и выбрала сцену.
В 1915 году она уехала в Москву, где попыталась поступить в несколько театральных школ, но её не взяли из-за дефекта речи. Фаина пошла учиться в частную школу – преподавателям было всё равно, лишь бы деньги платили. А зарабатывать их пришлось в массовке летних театров.
Но денег всё равно не хватало, и мама тайком от отцапомогала дочери. Однажды, выйдя из банка, Фаина решила пересчитать полученные купюры, но порыв ветра вырвал их из рук. Вздохнув, актриса сказала: «Ах, как красиво они летят!», после чего её спутник сравнил девушку с чеховской героиней из «Вишнёвого сада» помещицей Раневской – та тоже ничего не могла удержать в руках. Вот так и появился у юной Фаи псевдоним.
Во время революции вся семья Фельдман на собственном пароходе укатила в эмиграцию, Фая осталась одна. Только в середине пятидесятых она смогла встретиться с мамой и старшей сестрой.
Так и не закончив театральную школу, Фаина начала работать на театральных подмостках. Начинала она с провинциальных небольших театров, в каждом из которых проработала не более одного-двух лет. Сначала Подмосковье, потом Ростов-на-Дону, Феодосия, Керчь, Баку, Архангельск, Смоленск, Сталинград и только к 1931 году Раневская снова возвращается в Москву.
Но и здесь неугомонная актриса не задерживалась на одном месте. Четыре года в Камерном театре, потом столько же в Центральном театре Красной Армии, шесть лет в Театре драмы (сейчас им. Маяковского), восемь в Театре им. Пушкина, и наконец осела в Театре им. Моссовета, где и проработала до самой своей смерти.
Первым настоящим учителем для Фаины стала Павла Вульф. Она заметила талант и занималась с девушкой просто так. Фая буквально влюбилась в преподавательницу и практически стала членом её семьи.
Карьера начиналась сложно. Громоздкая и нескладная Раневская с непривлекательной внешностью и фигурой поначалу играла только в эпизодических ролях, но на сцене преображалась и запомнилась публике как одна из самых интересных и харизматичных актрис.
Фаина Раневская в молодости была очень ранимой и стеснительной, но и в зрелом возрасте, несмотря на острый язык и меткое чувство юмора, плохо переносила критику. Зато сама подтрунивала над своей внешностью и вредными .
Ей многое прощали, потому что зрители любили её и с удовольствием ходили на театральные постановки с участием Фаины.
Первым фильмом в карьере Раневской была немая картина «Пышка», которая вышла в 1934 году. Фаине было 38 лет, и она сыграла мадам Луазо. В 1937 году ей досталась роль попадьи в детском фильме «Дума про казака Голоту».А потом триумфальный «Подкидыш», где Фаина играет властную и самоуверенную жену, помыкающую своим мужем.
Всего Фаина Георгиевна сыграла в двадцати пяти картинах. Сама она считала самой удачной ролью персонаж злой мачехи из фильма «Золушка».
А вообще Раневская невысоко ценила работу в кино: «Деньги съедены, а позор остался», ей больше были по душе театральные роли. Но именно по кинофильмам она прославилась на всю страну и стала любима многими.
Ещё в конце тридцатых годов она сыграла три звёздные роли, трёх жён в разных лентах: в фильме «Человек в футляре» она была супругой инспектора, в «Ошибке инженера Кочина» женой портного Гуревича, ну и конечно же самая знаменитая роль жены из «Подкидыша», после которой её долго называли Мулей.
В 1947 году на экраны вышел комедийный фильм «Весна», где Раневская сыграла Маргариту Львовну. Её великолепная игра, а также Любовь Орлова в главной роли, сделали фильм кассовым и очень популярным.
Наиболее значимой своей ролью Раневская считала гувернантку Шарлотту из «Вишнёвого сада», именно с этого спектакля и началась её театральная карьера. Всего ею было сыграно более пятидесяти ролей в различных постановках.
Талантливая актриса часто имела своё видение игры, импровизировала прямо на ходу, а иногда даже самовольно переписывала свою роль. Из-за этого случались конфликты с режиссёрами, поэтому Фаина так долго кочевала из одного театра в другой.
В 1963 году Раневская принимала участие в телеспектакле «Так и будет», а в 1978 в фильме-спектакле «Дальше – тишина…», где сыграла одну из главных ролей. Её партнёрами по сцене были Ростислав Плятт, Ирина Муравьёва. По мнению критиков и зрителей постановка имела ошеломительный успех именно благодаря Плятту и Раневской.
Кто из детворы не смотрел «Сказку о царе Салтане»? Но мало кто знает, что сватью бабу Бабариху озвучивала Фаина Раневская.
Самой известной озвучкой стала конечно же Фрекен Бок из любимого всеми мультика про Карлсона. Раневская ужасно не хотела озвучивать, поскольку считала, что персонаж нарисован уродливо. С трудом удалось её уговорить.
Поклонники Фаины считали её великой актрисой, однако она известна ещё и неиссякаемым чувством юмора. Острые и меткие афоризмы плотно вошли в нашу жизнь, многие даже не подозревают, что их автором является Раневская.
Стоит только прочесть её немного грубоватые и циничные, но меткие выражения, как тут же улучшается настроение.
ТОП-12 известных фраз таков.
Фаина Раневская получила множество наград. Перечислим лишь самые популярные.
К сожалению, Фаина не нашла счастья в любви. Те, кто нравился ей, не обращали на неё внимания из-за непривлекательной внешности. И наоборот, искавшие благосклонности великой актрисы, не нравились ей категорически.
В молодости юная Раневская была влюблена в одного из актёров, с которым играла на одной сцене, однако он причинил её немалую психологическую травму. Пообещав прийти к ней домой, незадачливый герой-любовник явился сильно подшофе, да ещё и с дамой. Ничуть не смущаясь, он попросил Фаину погулять пару часиков, пока он развлечётся.
Обида Раневской была так сильна, что она зареклась выходить замуж.
Только на сцене Фаина Георгиевна раскрепощалась, а в жизни она была замкнутой и очень одинокой. Она считала, что внешность испортила её личную жизнь, хотя была очень обаятельной женщиной.
Мужчины в её жизни всё-таки были, но это всё было не то. Уже в зрелом возрасте в 1947 году она познакомилась с Фёдором Толбухиным, который возглавлял Закавказский военный округ, и просто светилась от счастья. Но через два года он неожиданно умер…
Раневская практически до последнего играла в театре.Последний спектакль сыграла в возрасте 86 лет, но часто болела, поэтому объявила, что больше не в состоянии «симулировать здоровье».Как-то она сказала: «Когда умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».
Скончалась Фаина Георгиевна в московской больнице от инфаркта, отягощённого пневмонией в возрасте 87 лет.
Такие люди, как Фаина Раневская, не уходят бесследно. Она осталась в памяти тысяч поклонников, а также на старых киноплёнках. В Таганроге ей был установлен памятник, и одна из улиц носит её имя. Большой талант, искромётный сарказм, умение служить искусству навсегда оставили след великой актрисы в истории.
«Талант - это неуверенность и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности».
Ф.Г. Раневская.
Настоящая фамилия Фаины Георгиевны - Фельдман. Родилась великая актриса 27 августа 1896 в городе Таганроге. Отец ее, Гирши Хаймович, был зажиточным купцом, владельцем магазина и фабрики сухих красок, имел несколько домов, а также пароход «Святой Николай». Все это обеспечивало семье безбедное существование. В семье Фельдманов было пятеро детей: две девочки (младшая Фаина и старшая Изабелла) и три мальчика. Младший брат Фаины, Лазарь, умер, когда ей исполнилось пять лет.
В родительском доме будущая актриса чувствовала себя потерянной и одинокой. Отчасти, это происходило от того, что она заикалась, отчасти от ее повышенной ранимости и сложных отношений с отцом. Известно, что Гирши Хаймович говорил о своем ребенке: «Фанечка у нас далеко не красавица, к тому же заикается. Бедное дитя».
В 1904 году родители отправили младшую дочь в известную Мариинскую гимназию для девочек. Училась юная школьница плохо, сложнее всего Фаине Фельдман давалась арифметика. С трудом окончив младшие классы, она стала просить отца позволить ей домашнее обучение. Дальнейшее ее образование было типичным для детей состоятельных семей того времени - основной акцент делался на пении, музыки и иностранных языках. Однако с детства будущая актриса обожала читать, а в четырнадцать лет пришло увлечение театром. Фаина посещала все городские спектакли, самое большое впечатление оказал на нее спектакль по пьесе Чехова «Вишневый сад» в постановке Станиславского. Любопытно, что и псевдоним себе Фаина Георгиевна позднее выбрала по фамилии одной из героинь пьесы.
Вскоре юная девушка уже твердо решила стать актрисой. Для этого она стала заниматься в одной частной театральной студии. Главной ее целью являлось преодоление заикания. Также на занятиях Фаина Георгиевна изучала сценическую речь, училась правильно двигаться. Ее родители, Гирши Хаймович и Милка Рафаиловна, снисходительно относились к увлечению дочери, но лишь до той поры, пока она не объявила, что всерьез хочет стать профессиональной актрисой. В доме разразился крупный скандал. Однако Фаина Георгиевна была непреклонна в своем решении, и в 1915 году одна отправилась в Москву, чтобы продолжить учиться актерскому мастерству.
Так просто сбыться мечтам девушки было не суждено. Ни в одну из столичных театральных школ ее ни приняли «по неспособности». Тогда Фаина Георгиевна стала посещать частное заведение. Денег на оплату катастрофически не хватало, и Раневской пришлось оставить и эту попытку стать актрисой. В трудную минуту она познакомилась с Екатериной Гельцер. Встреча произошла у колонн Большого театра, где в ожидании своего кумира собралось множество поклонников знаменитой балерины. Улыбаясь, Екатерина Васильевна спросила: «Кто здесь самый замерзший?». Самой замерзшей оказалась Фаина Георгиевна. Впоследствии Гельцер представила ее многим своим друзьям - известным деятелям искусства и культуры той эпохи, среди которых были: Владимир Маяковский, Осип Мандельштам, Марина Цветаева. Вместе они ходили во МХАТ на спектакли, Екатерина Васильевна помогла Раневской устроиться в массовку Летнего театра в поселке Малаховка, лежащем в десяти километрах от Москвы. Для Фаины Георгиевны было огромным счастьем оказаться рядом с популярнейшими актерами: Мариусом Петипа, Ольгой Садовской, Илларионом Певцовым. К слову, именно Илларион Николаевич первым предсказал, что Раневская станет выдающейся актрисой.
В 1916 году после окончания театрального сезона Фаина Георгиевна осталась без работы. Так начались ее скитания по различным провинциальным театрам. Раневская посетила Керчь, Феодосию, Кисловодск и Ростов-на-Дону. Мать втайне от отца отправляла дочери денежные переводы. А в 1917 году состоятельная еврейская семья Фельдманов была вынуждена бежать от революции, не сулившей ей ничего хорошего. Эмигрировать они решили на своем собственном теплоходе. Вместе с родителями в путь отправился их сын Яков (второй сын Рудольф служил белым офицером и погиб во время Гражданской войны), однако младшая дочь ехать за границу категорически отказалась - Раневской было невыносимо расставание с горячо любимой родиной. О моменте расставания она писала: «Мама плакала, я тоже, но решения своего изменить не могла. Мне было страшно и мучительно больно, но я упрямилась как телеграфный столб. И, наконец, я осталась одна без каких-либо средств к существованию». Спустя годы актриса рассказала о причинах своего упрямства: «Осталась по двум причинам: не представляла без театра своей жизни, а русский театр - лучший в мире. Но это не основное. Как можно оставить землю, где похоронен Пушкин, где каждое дуновение ветерка наполнено талантом и страданием твоих предков!».
В 1918 году в Ростове-на-Дону Фаина Георгиевна познакомилась с Павлой Вульф - женщиной, ставшей ее верным другом и наставницей на всю дальнейшую жизнь. В те годы Павла Леонтьевна уже являлась именитой провинциальной актрисой. Она вспоминала, как один раз после спектакля к ней в раздевалку ворвалась «рыжая нескладная девица», начав сразу же выказывать свое восхищение и просить помочь ей стать актрисой. Раздраженная подобным поведением незнакомки Вульф порекомендовала ей выучить из предложенной пьесы любую роль на собственный выбор. Раневская отдала предпочтение персонажу итальянки.
Дабы избежать провала и прекрасно осознавая, что это ее единственный шанс, Фаина Георгиевна разыскала в городе булочника-итальянца и усердно репетировала с ним более недели. Когда она выступила перед Вульф, та быстро поняла, что встретила настоящий талант. На тот момент ее труппа отправлялась в Крым, и не было никакого способа устроить Раневскую. И тогда Павла Леонтьевна приняла единственно возможное решение - взяла девушку к себе. С той поры Фаина Георгиевна являлась как ее ученицей, так и полноправным членом семьи. Раневская говорила: «Я не стала бы актрисой без ее поддержки. Она научила меня быть человечной. Научила работать, работать и работать…. Никаких сборищ с анекдотами, вином и блудом, никаких ночных посиделок с актерской братией… Она водила в музеи смотреть то, что для меня создавало смысл бытия. Она запрещала просто читать книги, она давала вкусить лучшее в мировой литературе». Став известной, Фаина Георгиевна ни от кого не терпела замечаний, кроме Вульф, и только ей доверяла в полной мере. Раневская обожала Алексея Щеглова - внука Павлы Леонтьевны - и ласково звала его «эрзац-внуком». Умерла Павла Вульф в 1961 году на руках у Раневской, для которой ее смерть стала сильнейшим потрясением - она бросила даже курить, хотя пятьдесят лет своей жизни не могла обойтись без сигареты.
Страшные годы Гражданской войны застали Фаину Георгиевну в Крыму. Власть здесь менялась постоянно, Крым переходил от белых к красным, от махновцев к зеленым, и было невозможно угадать, что произойдет завтра. Воспоминания о тех тяжелых днях, о голоде и бесконечных расправах преследовали актрису всю жизнь. Во многом из-за этого она впоследствии никак не могла закончить мемуары, в итоге разорвав все тетради с записями. Правда была слишком страшна, а врать ей не хотелось. Фаина Георгиевна рассказывала: «В Крыму был ад. Шли в театр, старались не наступать на покойников. Жили в монастырской келье, сам монастырь опустел - от голода, от холеры, от тифа».
Выжить в эти годы семье Павлы Вульф во многом удалось благодаря помощи замечательного русского драматурга Максимилиана Волошина. Он приходил к ним по утрам с небольшим рюкзаком за спиной. Там у него лежали хлеб, небольшие рыбешки и касторовое масло, в котором рыбу и жарили. Теплые воспоминания о Волошине Раневская пронесла через всю жизнь: «Мне не попадались люди его ума, его знаний, какой-то неземной доброты. У него была виноватая улыбка, словно всегда хотелось кому-то помочь. В его полном теле была добрейшая душа, нежнейшее сердце».
В это время в творческой карьере Раневской наметились кое-какие перемены. Стараниями Павлы Леонтьевны она была принята в Театр актера, режиссером которого являлся Павел Рудин. Дебютом Фаины Георгиевны стала роль Маргариты Каваллини в пьесе «Роман». Затем она сыграла в спектаклях «Без вины виноватые», «Последняя жертва», «Гроза». Одной из лучших стало ее исполнение роли Шарлотты в «Вишневом саду». В 1925 году Раневскую и Вульф приняли в состав передвижного Театра Московского отдела народного образования. К сожалению, эта работа оказалась недолгой - театр закрылся, и девушкам снова пришлось возвращаться в провинцию. Опять последовала смена трупп, поработали они в театрах Баку, Смоленска, Сталинграда и Архангельска. Их скитания продолжались до того момента, пока Раневская не отправила письмо Александру Таирову - режиссеру Камерного театра в Москве. Артисткой этого театра она и стала в 1931 году, именно тогда начался «московский» период ее жизни, а также кинематографическая карьера.
Кинодебют Раневской состоялся в 1934 году в фильме «Пышка» Михаила Ромма, поставленному по новелле Мопассана. В дальнейшем Ромм, тогда еще только начинавший свою деятельность, стал любимым режиссером актрисы. Она писала: «Такого доброжелательного педагога-режиссера я не встречала более. Его подсказки, советы были необходимы и точны. Я навсегда сохранила благодарность Михаилу Ильичу за помощь, которую он мне оказал в работе над ролью…». Фаина Георгиевна получила роль госпожи Луазо, и сыграла ее великолепно. Приехавший в Советский Союз популярный писатель Ромен Роллан, увидев фильм, был от него в восторге, а среди актеров в первую очередь выделял именно Раневскую. Он попросил показать фильм во Франции, и там «Пышка» также имела огромный успех. К слову, картина была немой, однако, чтобы прочувствовать свою роль, Раневская выучила на языке оригинала все фразы своей героини. Условия съемок также были тяжелыми - температура в павильонах была как в морозильных камерах, Фаина Георгиевна страдала от непривычной для нее суеты и шума, постоянно возникающего беспорядка. По окончании съемок Раневская приняла решение никогда больше не появляться в кино, однако, к счастью для зрителей, свое обещание не сдержала.
В молодости Фаина Георгиевна была страстной поклонницей актера Василия Качалова. Вскоре после того, как она познакомилась с этим талантливым актером, они стали хорошими друзьями. Зная о ее желании устроиться на работу в Художественный театр, Качалов организовал Раневской встречу с его основателем Владимиром Немирович-Данченко. Перед долгожданной беседой актриса сильно волновалась. После того как Владимир Иванович сообщил Раневской, что подумывает о том, чтобы включить ее в театральную труппу, Фаина Георгиевна, вскочила со стула и бросилась благодарить мэтра. Взбудораженная она перепутала его имя и отчество: «Дорогой Василий Степанович, я так тронута». Уже понимая, что что-то не так, Раневская залилась слезами и, не простившись, выбежала из кабинета. Качалов, узнав о случившемся, отправился к Немирович-Данченко, прося еще раз принять актрису. Но режиссер ответил Василию Ивановичу: «Нет, и не просите. Она же, извините меня, ненормальная. Я боюсь ее».
В 1935 году из-за нехватки ролей Фаина Георгиевна покинула труппу Камерного театра и перешла в Центральный театр Красной Армии. Здесь ей довелось сыграть главную героиню пьесы Горького «Васса Железнова», затем Оксану в «Гибеле эскадры» по пьесе Корнейчука и сваху в спектакле «Последняя жертва» по Островскому. А в 1937 году Раневской присудили звание заслуженной артистки СССР. В 1939 она получила предложение из Малого театра. Отпускать ее со старого места не хотели, однако для Фаины Георгиевны было огромной честью выступать на сцене, где когда-то играла сама Ермолова. Со скандалом она ушла из театра Красной Армии, однако, как вскоре выяснилось, старейшины Малого театра воспротивились приходу новой актрисы, и Раневская осталась без работы.
К счастью, в то время она была востребована в кино. Фаина Георгиевна сразу снялась в трех фильмах: «Человек в футляре», «Ошибка инженера Кочина» и «Подкидыш». Роль самоуверенной дамы из последней киноленты подарила Раневской всенародную любовь. Для комедии Татьяны Лукашевич актриса самостоятельно придумала ряд фраз. Одна: «Муля, не нервируй меня!» - преследовала ее потом всю жизнь. Многие люди, встречая Фаину Георгиевну, в шутку говорили ей слова, которые, по идее, предназначались подкаблучнику-мужу, а не героине самой Раневской. Это раздражало актрису, впоследствии возненавидевшей роль, принесшую ей популярность. Существует , что в 1976 году Леонид Брежнев, вручая Фаине Георгиевне орден Ленина, вместо приветствия выкрикнул: «Муля, не нервируй меня!». Раневская мгновенно отреагировала: «Леонид Ильич, ко мне так обращаются или хулиганы, или мальчишки». Смутившись, генсек только и произнес: «Простите, я очень люблю вас».
В молодости Сергей Эйзенштейн дал Раневской один совет, который впоследствии сыграл огромное значение в ее жизни. Знаменитый режиссер сказал: «Ты погибнешь, Фаина, если не найдешь способ требовать внимания к себе, заставлять окружающих подчиняться твоей воле. Пропадешь, и актриса из тебя не выйдет!». Данные слова Раневская усвоила хорошо, - сам Эйзенштейн спустя несколько лет убедился в этом. Режиссер хотел снять Фаину Георгиевну в своем фильме «Иван Грозный». Однако кинопробы актриса не прошла, министр кинематографии Иван Большаков сказал: «Семитские черты лица Раневской проступают очень ярко, на крупных планах особенно». Узнав, что роль, к которой она с воодушевлением готовилась, не досталась ей, Фаина Георгиевна разозлилась и произнесла: «Лучше буду продавать с ж…пы кожу, чем сниматься у Эйзенштейна». Когда режиссер узнал о словах актрисы, он незамедлительно отправил ей восторженную телеграмму: «Ну и как идет продажа?». Любопытно, что, в конце концов, роль Раневской в фильме исполнила актриса Серафима Бирман, также обладательница еврейских корней. Вполне возможно, что вовсе не национальность стала причиной отказа Раневской, а совсем другие мотивы, которые так и остались неизвестными. Как бы то ни было, вожди советского народа высоко ценили игру Фаины Георгиевны. Иосиф Виссарионович говорил: «Хороший актер товарищ Жаров клеит бакенбарды, усики, нацепляет бороды, но все равно видно сразу - это Жаров. А вот Раневская себе ничего не приклеивает и ведь всегда разная».
В 1940 Михаил Ромм пригласил Раневскую сняться в еще одном фильме - драме «Мечта». Фаине Георгиевне удалось блестяще сыграть мадам Розу Скороход - скупую хозяйку меблированных комнат, которой, однако, были не чужды сострадание и жалость. В самом начале войны Фаина Георгиевна вместе со всей семьей Вульф была эвакуирована в Ташкент. Там она находилась до 1943 года. Во время эвакуации актриса познакомилась с Анной Ахматовой. Они подружились, за отзывчивость и мудрость Раневская называла известную поэтессу «Рабенька» или «Рабе». Их мировосприятие во многом было схожим, а еще двух женщин объединяла страстная любовь к Александру Пушкину. Близкие отношения великой поэтессы и великой актрисы продолжились и после войны. Когда Фаина Георгиевна приезжала в Ленинград, она обязательно наведывалась за город к Анне Андреевне. После смерти последней Раневская говорила: «Меня спрашивают, отчего я ничего не пишу об Ахматовой, мы ведь дружили… Отвечаю - не пишу, поскольку очень ее люблю».
Вернувшись в 1943 году из эвакуации, Раневская устроилась в Театр драмы. За этим последовало несколько ролей в кино, среди которых была Мамаша из «Свадьбы». Снимая киноленту, режиссер Анненский сумел собрать на одной площадке лучших актеров того времени: Михаила Пуговкина, Алексея Грибова, Сергея Мартинсона, Веру Марецкую и многих других. В фильме остроумно высмеивались человеческие пороки, показывались негативные стороны мещанской жизни. Взятые из жизни образы полюбились зрителям, многие фразы «Свадьбы» стали крылатыми. Однако сама Фаина Георгиевна отнеслась к этой работе критически, она считала, что режиссер слишком переделал чеховскую прозу, а талантливые актеры не сумели показать все, на что были способны.
В 1947 году вышла в показ комедия «Весна» с неподражаемой Любовью Орловой и Николаем Черкасовым. Малюсенький эпизод, отводимый героине Раневской, актриса сочинила сама - режиссер фильма Григорий Александров разрешил ей создать для себя роль. На пару с Ростиславом Пляттом она внесла в кинофильм занимательные комедийные фразы, и в итоге их пара запомнилась даже больше, нежели исполнителей главных ролей. В это же время Фаина Георгиевна снялась в роли Мачехи в знаменитой сказке «Золушка». Сценарист Евгений Шварц, крайне болезненно относившийся к любому лишнему слову, также разрешил ей самой додумывать тексты. Отрицательный персонаж в ее исполнении вышел настолько обаятельным и правдоподобным, что уже более полувека радует зрителей разных поколений. Советский писатель Глеб Скороходов писал: «В Мачехе Раневской, несмотря на роскошные средневековые одежды, люди узнавали сослуживицу, соседку-склочницу, просто знакомую, введшую в семье режим собственной диктатуры». К слову, данная работа стала одной из немногих, которыми Раневская была по-настоящему довольна. В этом же году актриса получила орден «Знак Почета» и звание народной артистки РСФСР.
За свою жизнь Раневская сменила множество театров и всегда по различным причинам. Она говорила: «Мне довелось жить со многими театрами, но удовольствия так и не получила». Ни один театр, так и не дал ей той роли, которую она ждала всю жизнь. Будучи в возрасте Фаина Георгиевна часто повторяла: «Мне осталось жить 45 минут. Когда ж мне, наконец, дадут интересную роль?». Однажды ей предложили сыграть маленькую роль пожилой актрисы в пьесе «Ужин в Санлисе» Жана Ануя. Свое мнение Раневская высказала Марине Нееловой: «Представьте, что голодному человеку предлагают монпансье. Вы поняли меня?».
В 1949 году Фаина Георгиевна перешла из Театра драмы в Театр имени Моссовета. В то время там, в основном, показывали скучные постановки, приуроченные к дням советских праздников. С большим трудом ее уговорили сыграть старушку в «Рассвете над Москвой». Раневская превратила роль в «капустник», каждый выход ее на сцену срывал град оваций. Еще более потрясающим было ее появление в спектакле «Шторм», поставленном в 1954 году. Из ничтожной роли Маньки-спекулянтки Фаина Георгиевна сотворила шедевр. Тайна успеха заключалась в двух моментах: Раневская самостоятельно придумала весь текст и очень точно передала данный гротескный образ. Ее персонаж был самым ярким во всем спектакле, многие зрители приходили на него лишь ради Раневской. Часть из них покидала зрительный зал сразу после сцены с участием великой актрисы, что приводило в бешенство режиссера театра Завадского, добившегося впоследствии исключения ее персонажа из пьесы. Разумеется, это, в свою очередь, не устроило Фаину Георгиевну, а потому в 1955 году она перешла в старый Камерный театр, поменявший к тому времени название на Театр Пушкина. Здесь она много лет назад начинала свою «столичную» карьеру, однако к тому времени от старых порядков не осталось и следа. Проработав там восемь лет, Раневская вернулась к нелюбимому Завадскому.
Существует множество историй о сложных отношениях Раневской и главного режиссера Театра Моссовета. Актриса считала его бесталантливым, излишне суетливым человеком. Режиссер, зная об этом, также всячески пытался ей насолить. Однажды он из зала закричал ей: «Фаина, своими выходками Вы сожрали все мои замыслы». Актриса парировала: «То-то я чувствствую, будто наелась г…на». Пораженный ее дерзостью Завадский бросил: «Вон из театра», - на что Раневская, приблизившись к авансцене, ответила: «Вон из искусства». По некоторым данным в театре «задвигали» не только ее, но и приму всей труппы Любовь Орлову. Предпочтение отдавалось Вере Марецкой, приходящейся женой Юрию Завадскому. Уже в конце жизни Орлова написала Фаине Георгиевне: «Мы себя вели неправильно. Нам нужно было скандалить, орать, жаловаться в Министерство…. Но характер у нас не тот. Не позволяет достоинство». Тем не менее, Завадский долгое время оставался объектом колкостей Раневской. Она называла его «маразматиком-затейником», «уцененным Мейерхольдом», «перпетуум каббале», с грустным лицом замечала: «В семье не без режиссера». Сохранилась ее запись: «С упоением бы била морды халтурщикам, но терплю. Терплю вранье, терплю невежество, терплю убогое существование, терплю и буду терпеть до конца жизни. Терплю даже Завадского».
В 1960 году актриса сыграла главную роль в фильме «Осторожно, бабушка!» Надежды Кошеверовой. Кинолента получилась провальной, Раневская восприняла это как оскорбление и разругалась с режиссером. По ее словам: «Сняться в плохой ленте - то же самое, что плюнуть в вечность!».
Любопытно, что через пять лет Кошеверова снова пригласила постаревшую актрису сниматься в ее очередной работе «Сегодня - новый аттракцион». Фаина Георгиевна согласилась, но помня старый конфликт, выдвинула режиссеру длинный список условий, среди которых она, игравшая роль директора цирка, не должна была контактировать с животными, добираться до съмочной площадки только в отдельном купе, жить в гостинице с видом на Русский музей и т.д. Надежда Кошеверова согласилась, однако на деле большинство условий, так и не было выполнено.
Рассказывая о Фаине Раневской, необходимо отметить ее крайне непростые отношения с коллегами. О ней болтали всякое: некоторые артисты жаловались на ее своеволие и невыносимый характер, другие - обожали и искренне восхищались. Одно известно точно - она не относилась к тем людям, кто стесняется говорить в лицо правду. Высказывания Раневской стали основой не одного сборника афоризмов, только она могла так саркастично и метко отражать действительность. Многие коллеги всерьез боялись превратиться в объект ее колкостей. Но на самом деле Фаина Георгиевна была крайне ранимым человеком, понимающим и сочувствующим. Ее острый юмор являлся своеобразной защитой от окружающей действительности. Близкие люди прекрасно знали, что за колкостью фраз и внешним ехидством прячется доброе сердце отзывчивого человека. С детства актрису преследовали различные сомнения и страхи, и на первый взгляд капризные выходки зачастую были продиктованы необходимостью. Раневская, например, боялась закрытых и открытых пространств, передвигалась лишь на такси, поскольку не могла заставить себя ездить на метро. Всю жизнь она переживала по поводу своей внешности, а в юности, как это ни странно, боялась сцены и даже обращалась к врачам, которые помогли ей выработать собственную методику самовнушения.
Будучи в возрасте Раневская своими придирками однажды довела до слез молодую актрису Ию Саввину. Вечером она позвонила ей, искренне извинилась и сказала: «Я одинока, все мои друзья умерли, вся жизнь - работа… Я позавидовала вам, той легкости, с которой вы работаете. Я работаю трудно, меня преследуют страхи перед будущей публикой, перед сценой, перед партнерами… Все это не капризы, это страх. Он не от гордыни - не неуспеха, не провала я боюсь, а - как бы объяснить? - это моя ведь жизнь, и как страшно распорядиться ею неправильно».
Фаина Георгиевна часто говорила про себя: «Я бытовая дура». Домашние дела являлись для нее подлинной каторгой. Чтобы избавить себя от нескончаемой борьбы со стиркой, глажкой и уборкой, которые для нее были невыносимы, актрисе все время приходилось держать домработниц и тратить на них огромную часть своей заработной платы. Последние попадались не всегда добросовестными - бывало, что из квартиры Раневской, и без того небогатой, пропадали ценные вещи. Однако встречались и порядочные девушки. Самой яркой из многих сменившихся помощниц актрисы по хозяйству была Елизавета - находчивая и решительная девушка. Когда она вышла замуж, Раневская купила ей роскошную кровать, хотя сама всю жизнь проспала на тахте. Вообще это являлось особенностью ее характера - желая сделать человеку приятное, раздаривать вещи, которых она сама не имела. Странные отношения у нее были и с деньгами - зарплата Раневской моментально разлеталась на поездки на такси, домработниц, подарки друзьям и хорошим знакомым. Актриса говорила: «Деньги мешают, когда их нет, а также когда они есть». Рассказывали, что когда Фаина Георгиевна получила свой первый гонорар за съемки, то пачка купюр очень испугала ее. Она отправилась в свой театр, где стала спрашивать у всех встречных, не требуются ли им деньги на приобретение чего-либо. После она упрекала себя, но не в том, что ничего не оставила себе, а в том что раздала деньги не тем, кому хотела. А еще сохранилась фраза из записной книжки актрисы: «Третий час ночи… Не сплю, думаю, где достать денег на отпуск. Обшарила все карманы, перерыла все бумаги и не отыскала ничего похожего на денежные знаки…».
Фаина Георгиевна не нашла счастья в личной жизни, у нее не было ни детей, ни своей семьи. Она говорила: «Все, кто любили меня - мне не нравились. А кого любила я - меня не любили». Тем не менее, комплексов в вопросах взамотношения полов Раневская явно не испытывала - среди афоризмов актрисы множество тех, что касаются женщины и мужчины. Сохранилось очень мало историй о романах Раневской. Ходили слухи о ее встречах с маршалом Федором Толбухиным. Они познакомились в Кисловодске в середине 40-ых годов. Без малейшей иронии, так ей свойственной, с нежностью Фаина Георгиевна рассказывала родным об этом человеке. Однако о романе как таковом подтверждений не сохранилось, может быть это была просто дружба, которая, к сожалению, продлилась недолго - в 1949 Толбухина не стало. Уже в преклонных годах Раневская сказала: «Когда мне было двадцать, я думала лишь о любви. Теперь я люблю лишь думать».
Актрисе долго не везло с жильем. В 1948 году семья Вульф перебралась на Хорошевку, расположенную далеко от центра. Раневская же осталась одна в коммунальной квартире в Старопименовском переулке. Окно ее комнаты перегораживала стена рядом стоящего здания, вследствии чего даже днем в помещении было темно. Позже Фаина Георгиевна получила квартиру на Котельнической набережной. Там ее окна выходили во внутренний дворик, где днем, беспрестанно ругаясь, грузчики разгружали хлебные фургоны, а вечером шумно гуляли толпы, вышедшие из «Иллюзиона». По этому поводу Раневская говорила: «Я живу над хлебом и зрелищем». В 1969 году актриса переехала в «тихий центр» - шестнадцатиэтажный дом в Большом Палашевском переулке. Здесь ей было гораздо лучше - хорошая квартира, театр неподалеку, часто приходили гости. Переехать ей помог «эрзац-внук» Алексей Щеглов со своей супругой.
В шестидесятых годах Фаина Георгиевна, пусть и на короткий срок, была не одинока. Ее отыскали родственники, и в 1957 она даже смогла съездить к матери в Румынию. А вскоре из эмиграции к ней приехала сестра. Изабелла Аллен долгие годы прожила в Париже, потом перебралась в Турцию. Когда умер ее муж, она при содействии министра культуры Фурцевой вернулась в СССР. Сестры стали жить вместе. Изабелла была сильно удивлена тем, что Фаина Георгиевна - лауреат многих госпремий - живет так скромно: ни дачи, ни машины, скудная обстановка в квартире. Они прожили вместе несколько лет, а потом у Изабеллы обнаружили рак. Раневская находила лучших врачей, ночи проводила у постели больной. Однако ничего не помогло, и в 1964 году она скончалась.
В 1970 году Раневская порадовала самых юных телезрителей - в мультфильме «Карлсон вернулся» обаятельная домомучительница фрекен Бок говорила голосом Фаины Георгиевны. Также на телевизионных экранах жители нашей страны увидели Раневскую в телеверсии спектакля «Дальше - тишина». Тринадцать лет эта постановка Театра Моссовета пользовалась зрительским успехом. А в октябре 1983 Фаина Георгиевна навсегда оставила сцену - здоровье актрисы стало слишком слабым. Она ушла буднично, без речей и проводов, просто уведомив директора театра о своем решении.
За долгие годы творческой работы Фаина Георгиевна не сыграла из мирового репертуара ни одной главной роли. Раневская часто повторяла, что не сумела до конца выполнить свое предназначение: «Мне хорошо известно, что я талантлива, но что я создала? Пропищала и только… Я появилась на свет недовыявленной и из жизни ухожу недопоказанной». Однако всенародная любовь утверждает обратное. Количество ее экранных и сценических работ не велико, зато какие это работы! Сыгранные ею эпизодические персонажи врезались зрителю в память гораздо сильнее, нежели роли первого плана. Ее жизненным кредо была фраза: «Не признаю слова «играть». Играют в карты, в шашки, на скачках. На сцене нужно жить». Фаина Георгиевна часто вспоминала слова, сказанные ей одной продавщицей, у которой она покупала папиросы: «Мы вас сильно любим. Поглядишь на ваши роли, на вас, этак и забываются собственные неприятности. Для богатых людей, конечно, можно найти и более роскошных артисток, а вот для нашего класса, вы как раз то, что надо!». Подобная оценка творчества очень нравилась Раневской. В 1992 году одна английская энциклопедия включила Раневскую в десять самых выдающихся служительниц мельпомены, живших в двадцатом веке.
В старости Фаина Георгиевна была очень одинока, несмотря на постоянные посещения друзей. Она шутила по этому поводу: «Старость - время, когда свечки на именинном пироге выходят дороже самого пирога, а половина всей мочи уходит на анализы» и «Одиночество, как состояние, лечению не поддается». Единственной радостью актрисы был пес, которого она называла Мальчиком. Мальчик был обычной дворнягой, которого еле живого с перебитыми лапами нашли на улице и спасли. Оставаясь одна, собака начинала жутко выть и, тем не менее, была горячо любима своей владелицей.
Весной 1984 Раневскую с пневмонией и подозрением на третий инфаркт положили в больницу. А летом она, упав, сломала шейку бедра. Страшные боли преследовали ее до последних дней жизни. 19 июля великая актриса умерла и была похоронена рядом с сестрой в некрополе Донского монастыря.
По материалам книги А.В. Щеглова «Фаина Раневская. Вся жизнь» и еженедельного издания «История в женских портретах» выпуск №4, 2013г
Афоризмы и цитаты Фаины Георгиевны Раневской с сайта
«Деньги я проем, а стыд останется» - ответ Раневской на предложение сняться в какой-то картине.
Раневская застряла в лифте с каким-то мужчиной и когда через час им открыли двери (собралась толпа народу) она вышла и сказала ему: «После всего, что между нами было, вы просто обязаны на мне жениться». Комизм ситуации в том, что «каким-то мужчиной» был бешено популярный в то время молодой Геннадий Бортников. Ну а Великой в то время было уже далеко за…
«Старость - это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность».
«Здоровье - это когда у вас каждый день болит в другом месте».
«Я не могу есть мясо. Оно ходило, любило, смотрело… Может быть, я психопатка? Нет, я себя считаю нормальной психопаткой. Но не могу есть мяса.»
«Хочешь сесть на шею - раздвигай ноги!»
«Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть».
«Я себя чувствую, но плохо».
«Красивые люди тоже срут».
«Вторая половинка есть только у мозга, у жопы и у таблетки. А я изначально целая».
«Оптимизм - это недостаток информации».
Раневская приглашает в гости и предупреждает, что звонок не работает: «Когда придете, стучите ногами». «Почему ногами, Фаина Георгиевна?» «Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!»
«Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья».
«Чтобы получить признание - надо, даже необходимо, умереть».
«Цинизм ненавижу за его общедоступность».
«Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней ничего».
«Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм - это не извращения, - строго объясняет Раневская, - Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду».
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила: «Потому что белый цвет полнит».
«Удивительно, - сказала задумчиво Раневская. - Когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать».
На том же вечере Раневскую спросили: «Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности: брюнетки или блондинки?» Не задумываясь, она ответила: «Седые!»
«Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха». - «Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?»
Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла её «жертва ХераСимы».
Расставляя точки над i, собеседница спрашивает у Раневской: «То есть вы хотите сказать, Фаина Георгиевна, что Н. и Р. живут как муж и жена?» - «Нет. Гораздо лучше», - ответила та.
«У Любови Петровны Орловой в шкафу столько мехов, что моль никак не научится летать».
«Фаина, - спрашивает ее старая подруга, - как ты считаешь, медицина делает успехи?» - «А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а теперь достаточно язык показать».
Раневская как-то рассказывала, что согласно результатам исследования, проведенного среди двух тысяч современных женщин, выяснилось, что двадцать процентов, то есть каждая пятая, не носит трусы. «Помилуйте, Фаина Георгиевна, да где же это могли у нас напечатать?» - «Нигде. Данные получены мною лично от продавца в обувном магазине».
«Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным».
Раневская стояла в своей грим-уборной совершенно голая. И курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила: «Надеюсь, я вас не шокировала тем, что курю Беломор».
«Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу потому ещё, что у меня его никогда не было», - заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста. «Так что же, - не отстаёт журналист, - значит, у вас совсем нет никаких недостатков?» - «В общем, нет», - скромно, но с достоинством ответила Раневская. И после небольшой паузы добавила: «Правда, у меня большая жопа, и я иногда немножко привираю!»
«В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает».
«Если больной очень хочет жить, врачи бессильны».
«Моя любимая болезнь - чесотка: почесался и еще хочется. А самая ненавистная - геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать».
«Настоящий мужчина - это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет. Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет - это ее муж».
«Ну эта, как ее… Такая плечистая в заду…»
«Орфографические ошибки в письме - как клоп на белой блузке».
«Одиночество - это состояние, о котором некому рассказать».
«Ох уж эти несносные журналисты! Половина лжи, которую они распространяют обо мне, не соответствует действительности».
«Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами».
«Сказка - это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль - это когда наоборот».
«Сняться в плохом фильме - всё равно, что плюнуть в вечность».
«Союз глупого мужчины и глупой женщины порождает мать-героиню. Союз глупой женщины и умного мужчины порождает мать-одиночку. Союз умной женщины и глупого мужчины порождает обычную семью. Союз умного мужчины и умной женщины порождает лёгкий флирт».
«Сударыня, не могли бы вы разменять мне сто долларов?» - «Увы! Но благодарю за комплимент!»
«Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье».
«Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза».
«Я вас ненавижу. Куда бы я ни пришла, все оглядываются и говорят: „Смотри, это Муля, не нервируй меня, идёт“» (Из разговора с Агнией Барто).
«Есть люди, в которых живет Бог; есть люди, в которых живет Дьявол; а есть люди, в которых живут только глисты».
«Всю жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй».
«Фаина Георгиевна, как ваши дела?» - «Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью - повидло».
«Как ваша жизнь, Фаина Георгиевна?» - «Я вам еще в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик».
«Критикессы - амазонки в климаксе».
О режиссере Завадском: «Перпетуум кобеле». О нём же: «Б в кепочке».
«Вон из искусства!» - реплика на крик Завадского в адрес сабжа «Вон из театра!».
«Я как старая пальма на вокзале - никому не нужна, а выбросить жалко».
«Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов».
(в ответ на фразу режиссера: «Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой сценарий!») «То-то у меня такое чувство, как будто говна наелась».
Как-то ей пытались объяснить закон Архимеда: «Ну вот почему, когда вы залезаете в полную воды ванну, то вода выливается через край?» Раневская, потупив взгляд - «Это потому, что у меня жопа толстая…»
(принюхиваясь к запахам в душном, битком набитом автобусе) «Кажется, у кого-то открылось второе дыхание!»
«Кушать одной, голубчик, так же противоестественно, как срать вдвоём!»
«Почему все дуры такие женщины?!»
Как-то на съемках Раневская отлучилась в туалет. Отсутствовала больше часа. Съемочная группа уже начала всерьёз волноваться, как вдруг Фаина Георгиевна вернулась. В ответ на вопросительные взгляды, устремившиеся в её сторону, она громогласно заявила: «Никогда бы не подумала, что в таком маленьком человеке может быть столько говна!»
Однажды Раневской преподнесли на 8 марта комплект дорогого и дефицитного нижнего белья. Внимательно изучив подарок Фаина Георгиевна изрекла: «Вот обрадуются мои врачи».
«Я как яйца - участвую, но не вхожу».
«Она говорит - как будто в цинковое ведро ссыт».
«Мои похоронные причиндалы» - говорила Фаина Георгиевна о своих наградах
«Я разговариваю во сне» - ответ спецслужбам, пытавшимся ее завербовать
«Я с этой Плятью больше играть не буду!» (эмоциональное заявление режиссёру, в котором имела в виду своего партнёра по сцене Ростислава Плятта)
На вопрос «Вы заболели, Фаина Георгиевна?» она обычно отвечала: «Нет, я просто так выгляжу».
Где-то после шестидесяти Раневская решила вступить в КПСС. На вопрос «Фаина Георгиевна, зачем вам это?!» она отвечала: «Ну, должна же я хотя бы перед смертью узнать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партсобраниях».
